Макс не сразу встал. Он довольно долго лежал, окутанный запахами влажных листьев и сырой земли, – лежал и прислушивался к звукам леса. Дождь прекратился, но пёс ещё слышал, как с листьев падает вода – кап-кап-кап. Негромко жужжали насекомые, где-то в отдалении квакали древесные лягушки, но голосов птиц не было слышно.
Так же как и людей. Шум машин не доносился с шоссе за лесом. Ни музыки, ни звуков работающих телевизоров из окрестных домов, если, конечно, тут, среди леса, были какие-нибудь дома. Никто не окликал пса по имени, не искал свою пропавшую собаку.
Макс не удержался и, опустив голову на лапы, жалобно заскулил.
Он попытался снова уснуть. Но ему всё время мерещился звук шагов; пёс вскидывал голову – напрасно: среди тёмного леса ничего не было видно.
У Макса под боком заворочался такс, засопел, потом улёгся на другой бок.
– Крепыш, – шепнул Макс, – ты не спишь?
Мгновение слова лабрадора висели в воздухе среди лесной тиши. Потом такс хмыкнул.
– Ты можешь рассказать мне, что случилось перед тем, как все люди исчезли? – тихо спросил Макс.
Крепыш фыркнул:
– Уже рассказал.
– Но возможно, если ты припомнишь всё, даже неважное на первый взгляд, это поможет нам разобраться, что всё-таки произошло.
Недовольно заскулив, Крепыш снова перевернулся, довольно сильно пихнув Макса в живот. Задние лапы такса чиркнули по земле, и в нос лабрадору полетели листья и комочки грязи. Пёс отвернул морду, чтоб не чихнуть.
– Они просто ушли, – проворчал Крепыш. – Утром, как обычно, занимались своими человечьими делами. Потом накормили меня, отпустили ту чёрную собаку и быстро ушли.
– И всё? А ты…
– Приятель, это всё, что я понял!
Крепыш вскочил на четыре толстые лапки и затопал прочь. Шмякнулся на землю в паре метров и раздражённо прикрыл лапой нос.
Макс вздохнул:
– Хотелось бы мне, чтобы тут была Мадам.
– Кто? – проворчал Крепыш из-под лапы.
– Та большая чёрная собака, которая убежала вместе с ветеринаром, – пояснил Макс. – Она была умная, гораздо умнее меня. Может, она что-то знала. Может…
– Может, и знала, – огрызнулся Крепыш. – Но её здесь нет, верно? Слушай, не обижайся, верзила, мне жаль, что эта старая леди убежала. Ты был очень мил, помог мне справиться с Дольфом, и выбраться из огня, и всё такое прочее. Но если честно, я не в настроении беседовать. По мне, так это ты во всём виноват.
Макс удивлённо заморгал:
– Я виноват? Почему?
Крепыш вскочил и заходил взад-вперёд, резко вытявкивая слова:
– До тебя у меня всё было хорошо. Волки у меня по струнке ходили, шариков для еды навалом и кровать настоящая. Потом являешься ты, дерёшься с Пройдохой, и вот пожалуйста: мой дом сгорел – и кормиться мне нечем!
У Макса поникли уши и хвост.
– Я не хотел неприятностей, – тихо сказал он. – Мне просто нужно было поесть, а теперь я хочу найти своих людей. Мне очень жаль, что твой дом сгорел.
– От твоих сожалений в животе у меня еды не прибавится, верзила! – буркнул Крепыш и лёг на спину в траву. – Что мы есть-то будем? Все мои вкуснейшие мясные шарики превратились в угли! Скандал, да и только!
Макс оглядел окружавший их подлесок.
– Может, я смогу, ну, это… охотиться.
Крепыш в ужасе вытаращился на лабрадора:
– Охотиться?! То есть убить кого-нибудь и съесть? Это настоящее варварство, приятель. Я домашняя собака, как ни крути.
Макс повесил голову:
– Я на самом деле ещё ни разу не охотился, но гонялся за мелким зверьём вокруг фермы, и это лучше, чем ходить голодным. Кажется, поймать кого-нибудь не так уж сложно. Ну, я имею в виду, если волки могут это…
Крепыш снова прикрыл глаза лапой:
– Что ж, видно, такова судьба. Я умру голодной смертью здесь, в лесу, вместе с большим золотистым юным поджигателем!
– Не я поджёг твой дом…
Такс завыл, заглушая Макса:
– О, какой жестокий, несправедливый мир! Почему я? Почему сейчас?
Не обращая на него внимания, Макс встал и потянулся. Темень вокруг была уже не такая непроглядная: небо между ветвей понемногу светлело, значит солнце снова поднималось над горизонтом. Омытый дождём воздух был чист, и из леса до чуткого носа лабрадора доносились знакомые лёгкие запахи.
Макс грустил. Крепыш остался без дома. Самому-то ему каково было бы при виде его родной фермы, которую огонь обращает в пепел и угли? Надо что-то сделать для маленького пёсика.
Но выяснить, что происходит и куда подевались его люди, тоже необходимо. Вероятно, если найти какое-то знакомое место или встретить кого-нибудь знакомого, это помогло бы. Или, если повезёт, отыскать Мадам и выспросить, что означали ее загадочные предостережения.
Задрав вверх морду, Макс глубоко втянул ноздрями лесной воздух и крутанулся. Какая-то лесная собака пометила соседнюю территорию, и ещё в воздухе стоял тающий мускусный дух маленьких лесных зверушек, вроде белок и кроликов.
Ветер приносил откуда-то аромат фермы: сена, навоза, травы, коров и свиней. Только… последние два запаха были какие-то неправильные: не так обычно пахнет скотина. От этого зловония даже на таком расстоянии у Макса скрутило живот.
Он пока не был уверен, что это запах его фермы. Но это точно была ферма, и стоило проверить, что там.
Крепыш продолжал валяться на спине и время от времени перекатывался с боку на бок.
– Я всегда был хорошей собакой, – протявкал он. – Никогда не гадил на ковре. Позволял друзьям вожака моей стаи гладить меня, даже если руки у них были липкие. И на диван не забирался. Почти никогда. Так почему я? Почему?
– Эй, Крепыш, – пролаял Макс, – кажется, я знаю, куда идти. Я чую запах фермы. Пойдём туда и посмотрим, нет ли там моих людей, и…
Такс вскочил на все четыре лапы, навострил уши:
– Там будут шарики?
Макс кивнул:
– Должны быть. У них в кладовке всегда есть мешок корма для меня.
– Отлично! – Крепыш вразвалочку подошёл к Максу. – Я знал, что спас тебя из клетки и пошёл за тобой сюда не напрасно, приятель! Веди меня!
Макс приподнял одну бровь:
– Не ты ли только что выл, что я разрушил твою жизнь?
Крепыш щёлкнул зубами:
– Просто я становлюсь немного капризным, когда голоден.
* * *
Ловя носом запахи со стороны шоссе и держа курс на них, Макс вскоре начал узнавать места, которые видел из семейной машины всякий раз, когда его возили к ветеринару и обратно домой. Полный надежды, пёс уверенно вёл вперёд своего приятеля. Довольно скоро они с Крепышом выбрались из-под покрова деревьев, и перед Максом открылся знакомый вид.
