– Не думаю, что старая лабрадорша сильно ошибалась, – пробурчал сквозь зубы Брамс.
– Погоди, – навострил уши Макс и мигом остановился. – Старая лабрадорша? Чёрная шерсть? Её звали Мадам?
Зорки куснула за бок Брамса раньше, чем тот успел ответить, а Максу сказала:
– Может быть. Я не запоминаю неанклавные имена.
– Но мне нужно знать, – не унимался Макс. – Она моя подруга, и найти её очень важно.
– Ну… тогда спроси Дэнди Когтя. А теперь пошли. А то болтаем попусту, а день-то идёт.
По пути Макс пытался выведать что-нибудь ещё, но ни Зорки, ни Брамс не желали делиться тем, что знали. Они шли и шли, храня молчание, пока вдалеке не показались городские постройки.
Кое в чём Макс уже почти уверился и в доказательствах не нуждался. Судя по словам грейхаунда и Брамса, Мадам в какой-то момент побывала в Анклаве, даже если Дэнди Коготь её и не видел. А это значит, что сам Макс рано или поздно найдёт её.
Три собаки не пошли в городок. Они пересекли открытое пространство между лесом и крайним домом, обогнули здание сбоку и внимательно изучили стену. Из неё торчал металлический водопроводный кран. Никаких насадок на нём не было, железо покрывала ржавчина. Хватило нескольких укусов сильных собачьих челюстей, чтобы повернуть округлую, покрытую резиной ручку над краном. Это удалось сделать Брамсу. Чистая, холодная струя хлынула из металлической трубы, застучала по дну тележки, рассыпая вокруг искристые брызги.
Собаки залаяли от радости и заскакали вокруг. Они весело мокли, не отстраняясь от брызг, и по очереди лакали воду прямо из-под крана. Потом отошли в сторонку, отряхнули шкуры и стали наблюдать, как наполняется тележка.
– Эти мелкие собачки умнее, чем кажутся, – заметил Брамс.
– А эта тележка – лучшее, что есть в Анклаве, – добавила Зорки, высунув длинный язык из острой пасти. – Не могу представить, что мы останемся без неё.
– Ой, – вздохнул Макс, – мы с Крепышом не можем задерживаться у вас надолго. Но мы придумаем что-нибудь, как добыть вам воду.
– Да, – согласилась Зорки, почему-то пряча глаза. – Разумеется.
Троица вернулась в Анклав с триумфом: вокруг них на поляне собрались все здешние обитатели. Псы наскакивали на тележку сбоку, едва не опрокидывая её, а два особенно крупных чуть не затеяли драку. Однако вмешался Дэнди Коготь и лаем заставил всех пить по очереди.
Когда вода закончилась, тележку снова пустили в дело.
Макс, Брамс и Зорки совершили несколько ходок в магазин, по очереди таща тележку. День выдался длинный и тяжёлый, но Макс чувствовал прилив сил, потому что у него была цель и он помогал своим собратьям из пёсьего племени.
К тому же чем скорее они снабдят Анклав кормом, тем быстрее вернутся к розыскам людей, и если его предположения верны, то и следов Мадам, покинувшей это место.
Во время последней поездки в магазин Макс обратил внимание на верхнюю полку. Там, почти незаметные в предвечернем полумраке, стояли пластиковые и металлические собачьи миски. Брамс, Макс и Зорки, подскакивая на задних лапах, носами и лапами принялись сталкивать их вниз; собаки занимались этим, пока все ёмкости не попадали со стуком на кафельный пол.
Пришлось вынуть из тележки один мешок с кормом, чтобы освободить место для мисок. Когда Макс объяснил Денди Когтю, для чего они это сделали, пудель затрепетал от восторга и с улыбкой повторил слова лабрадора:
– Они будут наполняться дождевой водой. И нам больше не придётся беспокоиться, что вода впитается в землю и от неё останется одна грязная жижа!
– Вот именно, – подтвердил Макс. – Просто мне бы не хотелось, чтобы без нас с Крепышом у вас снова настали тяжёлые времена.
Дэнди Коготь задумчиво помахивал хвостом.
– Я ценю это, правда, – произнёс он. – Но кто знает, когда снова пойдёт дождь? И столько корма нужно перевезти. Я надеюсь, вы погостите у нас ещё какое-то время.
Макс перевёл взгляд с пуделя на Крепыша, который рядом с одним из навесов играл с Гизмо: малыши тягали взад-вперёд вязаный коврик. Пёс подавил в себе беспокойство насчёт Чарли, Эммы и Мадам, постарался забыть свои сны о тьме. А вместо этого сосредоточился на собаках всех мастей и размеров, которые лежали на самодельных постелях, дрожащие и одинокие, и пытались почувствовать себя как дома в месте, которое меньше всего походило на дом.
Ни вожаки его стаи, ни Мадам не одобрили бы поведение Макса, если бы он оставил в беде этих несчастных собак. Конечно, ему очень хотелось уйти и отыскать своих, но он чувствовал бы себя ужасно виноватым.
– Разумеется, – ответил Макс, встретившись со взглядом тёмных глаз Дэнди Когтя. – Конечно, мы ещё погостим.
* * *
Дождь не шёл – расставленные по поляне миски стояли пустыми. И постепенно «ещё какое-то время» превратилось в целую неделю.
Неделю пробуждений с ноющей болью в плечах после таскания воды и шариков в Анклав; слушания рассказов других собак о том, как их бросили, об одиночестве и страхе; жалоб Крепыша на условия проживания и необходимость стелить постели и вообще делать что-либо ещё, кроме игр с Гизмо.
И неделю строгого присмотра Дэнди Когтя за Максом. Пудель ждал. Но чего?
Запас мешков с шариками в магазине казался бесконечным, и за ними по распоряжению вожака Анклава всегда ездили Макс и ещё несколько крупных собак. Хотя Дэнди Коготь был почти одного размера с Максом, сам он никогда даже не заикался о том, чтобы отправиться в экспедицию за кормом. Нет, пудель целыми днями наблюдал за жизнью Анклава со своего пня посреди поляны и присваивал себе плоды тяжкого труда других.
Макс помогал наравне со всеми. Но покладистого пса начинало всерьёз возмущать, что его используют. Особенно притом, что он несколько раз ясно дал понять: ему нужно продолжить путь, чтобы как можно скорее найти своих людей.
Брамс почувствовал усталость и раздражение Макса и однажды после обеда дал ему отдохнуть от работы. Лабрадор с облегчением пошёл прогуляться в лес, к востоку от поляны, за канаву и склад корма. Ему хотелось отдохнуть, а это было невозможно, когда рядом скулил Крепыш, без умолку трещала Гизмо, приглашая его побегать наперегонки, а Дэнди Коготь лаем отдавал бессчётные распоряжения.
После небольшой прогулки Макс оказался в глубине леса, где деревья росли гуще, а под ними стеной стоял колючий подлесок. Отличное прикрытие: никто его здесь не увидит и не отыщет.
Найдя симпатичный мягкий островок мха под высоким деревом, Макс потёрся спиной о шершавую кору ствола, два раза крутанулся, лёг и закрыл глаза. Мысли его уплыли в прошлое: он дома, лежит на коленях Чарли и Эммы, дышит медленно и спокойно, а они гладят его и ласково нахваливают – какая же чýдная он собака. Макс представил их так ясно, что почти ощутил запахи детей: их влажный восторг, сладкие от человечьего угощения пальцы, волосы, сохранившие аромат мыла и лесных цветов.
