Собаки пыхтели и рычали, слышалась поступь их тяжёлых лап по бетону.
Впереди стояла какая-то покосившаяся деревянная будка, и за ней мелькали тени ближайших собак.
– Привет! – крикнула Гизмо. – Эй! Нас тоже засадил сюда Председатель. Мы друзья!
Искренние слова терьерши были встречены свистом и глумливым смехом. Из темноты вышла худющая собака со спутанной шерстью, вся в запёкшихся царапинах. Узников тут оказалось больше, чем предполагал Макс, – десятки собак, разных по величине, хотя большинство не уступало в росте Максу. Очевидно, крупных псов Председатель считал более опасными.
– Слыхал, Свин? – послышался голос старой псины. – У нас тут новые друзья.
Другой пёс фыркнул.
– Друзья, да? – рыкнул он простуженным голосом. – Настоящие друзья кормят. Ты принесла нам еды, милашка? Косточек погрызть, а?
– Конечно принесла, Свин, – отозвалась первая собака и появилась в пятне света – обросшая длинной серой шерстью до такой степени, что глаз было не видно. – У всех собак есть при себе кости. Только до них ещё нужно докопаться.
Мохнатая собака загоготала, стоявшие у неё за спиной невидимые во тьме псы присоединились к ней. Их безумный смех эхом разносился между колоннами гаража.
– О, да они сумасшедшие, – проворчал Крепыш. – Отлично. Мы что, единственные собаки в мире, которые сохранили рассудок? Не может этого быть. Или может?
– Похоже, так и есть, – пробормотал Макс.
Повесив уши, Гизмо попятилась назад от мохнатой псины и встала рядом с Максом. До сих пор вышла на свет только эта старая собака. Остальным, казалось, нравилось прятаться в темноте.
Макс откашлялся.
– Мы здесь не для того, чтобы с вами ссориться, – громко произнёс он. – А по той же причине, что и вы: мы не хотим слушаться Председателя.
Старая мохнатая псина снова загоготала и пролаяла:
– Ой, да ты милый. Думаешь, смекнул, в чём фокус, да? Свин! Свин, покажи новичкам, что нас ждёт. Напугай-ка нас хорошенько, приведи сюда настоящих психов – высшей пробы.
По парковке разнёсся громогласный лай, раздался какой-то жуткий шум. Макс подскочил от неожиданности. Через мгновение огромная мускулистая коричневая собака с кислой мордой выбежала вперёд, гоня перед собой к свету несколько собак помельче.
Их было четыре – такие худые, что Макс видел сквозь кожу их скелеты. Шерсть облезла, из-под неё показалась розовая кожа. Взбудораженные лаем Свина, пёсики оскалились – пасти у них оказались щербатыми. Собаки отчаянно лаяли, однако звуки получались скорее похожие на свист.
– Видели? – сказала мохнатая псина. – Вот какие мы, или какими станем, глупые вы щенки. Мы не друзья. Мы живые мертвецы. – Они со Свином с хохотом скрылись в темноте. Свистящие, измождённые собачки, прихрамывая, поплелись за ними.
– Ох, – простонал Крепыш. – Макс, дружище, это плохо. Это очень плохо.
– Как же я ненавижу этого Председателя, – прошептала Гизмо. – Но не всех вообще. Председатель – это просто… плохая собака. Плохая, плохая собака!
Макс попытался унять дрожь в лапах. Он вглядывался в темноту и пытался различить там собак. Сперва бедная Мадам, теперь вот это. Некоторые псы всё ещё рычали, другие умолкли. Никто не делал ни шагу вперёд.
– Ладно, – выдержав паузу, сказал Макс. – Есть идеи у идейного пса? Крепыш?
Такс склонил голову набок.
– Я всё ещё переживаю, что нас заперли с полоумными псами, – протявкал он. – Но, ух… ну почему никто к нам не подходит? Почему они прячутся?
– Думаешь, они не могут вынести света? – громко спросила Гизмо. Потом, шагнув вперёд, она крикнула в темноту: – Эй! Собаки, вы боитесь света или что?
На это несколько псов ответили бурным смехом.
– Ты раскусила нас! – воскликнул один. – Мы боимся света! Он такой страшный.
Гизмо мотнула головой и покосилась на Макса:
– Думаю, дело не в этом.
– Что ещё может заставлять их прятаться в темноте? – спросил Макс.
– Может, им приказали сидеть там и пугать нас, – предположил Крепыш. – Да, это вполне возможно. Могу поспорить, Председатель велел им держать нас в страхе. – Понизив голос, такс добавил: – И я должен сказать, верзила, они хорошо с этим справляются.
– Но разве все они оказались здесь не оттого, что не слушались Председателя? – спросила Гизмо.
– Хорошая мысль, – сказал Макс. – И та и другая. Вероятно, у этих собак есть свой вожак, как и у всех других, с которыми мы встречались. Может быть, он – или она – пытается подчинить нас, как делали Председатель, Дэнди Коготь и Дольф. Их вожак изображает, что имеет здесь власть, хотя сам сидит в ловушке.
– А вдруг, если у них появится новый вожак, они помогут ему осуществить побег? – Крепыш медленно завилял хвостом.
Гизмо присоединилась к нему: обрубок хвоста терьерши заходил из стороны в сторону, и она, радостно высунув из пасти язык, посмотрела на лабрадора:
– Может быть, такой, как Макс?
Пёс засмеялся:
– Ну уж, если ты так настаиваешь… – Он покачал головой. – Как приятно снова всё обдумывать самим, правда? Я так рад, что здесь нет запаха Председателя.
– Но, Макс, – сказал Крепыш, – что, если тебе не удастся одолеть прежнего вожака?
– Думаю, у меня есть преимущество, – ответил лабрадор и двинулся вперёд, гордо задрав вверх морду. – К тому же я только недавно плотно поел. Как вы думаете, когда здешние обитатели в последний раз нормально обедали?
Оказавшись на середине пути между загородкой и деревянной будкой, Макс издал протяжный вой – это был вызов. Мгновение спустя мохнатая собака и её здоровенный помощник Свин вышли из тени.
– Чего разорался? – прохрипела мохнатая псина.
– Хочу видеть вожака, – объявил Макс. – Это ты?
Мохнатая собака хохотала, пока не начала задыхаться; Свин вторил ей.
– Да ну что ты, милый, я тут не командую, – сказал она. – Свин! Свин, это вожак?
Пёс фыркнул. Слюна из его открытой пасти брызнула на бетонный пол.
– Я делаю то, что ты скажешь.
Мохнатая псина склонила голову набок.
– Ну, видимо, я командую им. – И она снова засмеялась.
У Макса внутри забурлило раздражение. Он столько вынес, двое друзей умерли у него на глазах, а над ним тут глумятся! Обнажив зубы, пёс бросился вперёд и щёлкнул челюстями. Две собаки мигом умолкли.
– Хватит болтать попусту, – прорычал Макс. – Я хочу видеть, кто у вас тут за главного. И поживее.
Из темноты послышался низкий утробный рык. Мохнатая псина и Свин присмирели, затихли и другие собаки. Макс видел, что псы в темноте расступались, давая дорогу крепкой, мускулистой собаке, которая шла между ними. Мохнатая псина и Свин при появлении нового пса нагнули головы и отбежали в сторону.
