Макс поёжился от запаха сырости в воздухе. Скоро пойдёт дождь.
– Ну как, ты увидел, что хотел, приятель? – спросил Крепыш, высовывая морду в дверь и принюхиваясь. – Тебе видны оттуда твои люди?
Макс глядел на дорогу за полем. Его давным-давно приучили никогда не пересекать серые полосы асфальта, которые прорезали траву, – шоссе и дороги. Целыми днями по ним на огромной скорости неслись машины, грузовики и трейлеры, и если Макс окажется у них на пути…
Но сейчас на шоссе было тихо, спокойно, никакого движения, и звуков едущих вдалеке машин тоже не слышно.
– Нет. Ничего я не увидел, – ответил Макс, опускаясь на все четыре конечности.
– Тогда лучше просто ждать внутри, правда? Там уютно и кормёжка есть.
Макс подошёл к более короткому восточному краю балкона. Отсюда открывался вид на дорогу перед домом, где помещалась ветеринарная клиника. Пёс снова положил лапы на перила, чтобы осмотреть окрестности. Ему был виден край засыпанной гравием парковки у дома ветеринара, сразу за высокой изгородью. Там было пусто, хотя на дорожке, которая, похоже, вела к шоссе, остались следы резиновых шин.
– Нигде никого, – негромко проговорил Макс. Стояла полная тишина. Макс и не знал, что может быть настолько тихо. Всю жизнь его окружали люди, и даже когда их не было рядом, на ферме мычали коровы, блеяли овцы, жужжали мухи.
Но здесь – ни звука.
– Эй, верзила! – негромко окликнул Макса Крепыш, выходя на балкон. – Мы ничего не можем сделать – нам остаётся только ждать их. Пошли в дом.
Пёс снял с перил сперва одну лапу, за ней другую. Сел. Хотя рядом стоял Крепыш, Макс ещё никогда не чувствовал себя таким одиноким.
– Я не сдамся, – сказал он таксику, глядя в сторону. – Но скоро пойдёт дождь. Отдохнём пока в доме. А потом я найду способ выбраться отсюда.
– Хорошо, – согласился Крепыш. – Такой план я готов поддержать. – Такс вразвалочку, помахивая хвостом, затрусил в дом. – У меня есть отличная верёвка, мы с ней поиграем в перетягивание каната, а потом можем…
И вдруг Макс с Крепышом замерли. От фасада дома доносились какие-то звуки – оба пса резко навострили уши. Десятки лап топали по траве и гравию, слышался злобный вой волков. И ярость, звучавшая в этом вое, так и била по чутким собачьим ушам.
В покинутом доме ветеринара стояла тишина. Казалось бы, это означало, что волки ушли.
Как бы не так.
Макс протиснул голову между рейками, Крепыш просунул морду рядом. Внизу, справа, на пустой гравийной парковке кружило чуть ли не полтора десятка белых и серых волков. Один остановился. Он был крупнее других; на морде у него красовались три шрама – на равном расстоянии друг от друга.
Дольф.
Вожак волчьей стаи оскалился, глядя вверх, на двух собак, другие воющие волки перестали кружить и направились к дороге.
– Думаете, я в дом не войду? – прорычал Дольф, обнажив зубы и дёсны. Глаза его при этом сузились от ненависти. – Думаете, мы голодать собираемся? Ничего, сегодня вечерком полакомимся вашими кишками!
– Ну, приехали, – буркнул Крепыш Максу. – А ты ещё удивлялся, почему я не рвусь таскаться по полям! Если твои кишки не сожрут волки, то всегда для этого есть медведи, или крупные птицы, или ещё кто-нибудь.
– Я ваши шкуры себе на плащ пущу! – не унимался Дольф.
– Да-да, мы поняли, – отозвался Крепыш.
– Напялю их и притворюсь жалкой псиной. Ну и посмеёмся же мы всей стаей над вами, несчастными домашними тварями! Просто обхохочемся!
Глянув на Макса, Крепыш сказал:
– Уж эти волки! До чего неотёсанный народ.
Но Макс не отрывал глаз от стаи Дольфа. Худые, измождённые волки не перебегали дорогу и не скрывались из виду, как он ожидал. Вместо этого они окружили один из деревянных столбов на самом краю парковочной площадки. Волки с тявканьем карабкались на спины друг другу, будто собирались влезть на столб.
Нет, не влезть, сообразил Макс. Они всем весом навалились на основание столба, и он уже наклонился вперёд; гравий у его подножия начал вспучиваться.
– Что они делают? – спросил Макс и посмотрел на Крепыша широко раскрытыми глазами. – Вдруг они повалят столб и, как по мосту, пройдут по нему в дом?
Таксик беспечно махнул лапой:
– Не глупи, верзила! Они никогда не смогут…
С парковки донёсся оглушительный треск. Волки в последний раз налегли на столб, и он со скрипом стал заваливаться в сторону дома.
– Ну, или смогут, – закончил фразу Крепыш и сглотнул.
Глава 5
Пекло
Столб сначала падал медленно и протестующе скрипел, кренясь в сторону дома. Прикреплённые к его верхушке толстые чёрные провода туго натянулись: только они и удерживали опору от окончательного падения.
– Может, провода не дадут ему свалиться, – тихо проговорил Крепыш.
Волки, толкавшие столб, расступились; вся стая выжидательно уставилась на столб. Получилось или нет? Провода натянулись. Столб завис на середине пути и колебался вверх-вниз, как на резинке. Столб был выше дома; он походил на гигантское дерево, лишённое ветвей, и отбрасывал длинную тень на парковочную площадку.
– Видишь? – сказал Крепыш. – Нам повезло, приятель! Ни к чему…
Тут два провода лопнули, столб вывернулся из земли и с громоподобным треском рухнул прямо на крышу дома; раздался оглушительный стук, посыпались искры.
Лопнувшие провода взвились в воздух, шипя от электрического напряжения.
– Берегись! – пролаял Макс, пряча голову за перила балкона. Крепыш отшатнулся и спрятался за задними лапами своего друга.
Разорванные провода, упав на парковочную площадку, стали искрить и извиваться, как змеи. Рядом триумфально завывали волки, описывая круги вокруг основания столба.
– Что происходит? – спросил Крепыш. – Они собираются лезть наверх? Я не хочу, чтобы мои кишки слопали! Они мне самому пригодятся.
Тощие грязные волки расступились, глядя на Дольфа. Мощный вожак стаи рыкнул на них и подошёл к столбу. Поставил на него одну лапу, потом другую, цепляясь за дерево когтями. Удостоверившись, что стоит крепко, волк стал медленно подниматься по самодельному мосту.
Макс глянул на Крепыша:
– Надо вернуться в дом и завалить дверь. Она стеклянная, так что они, вероятно, смогут вломиться внутрь.
– Как мы это сделаем? – протявкал такс. – Времени-то нет!
Но ответить Макс не успел. Едкий запах ударил ему в нос. Это был знакомый душок, напомнивший о зимних днях перед камином дома, на ферме. Но этот смрад чем-то отличался, был тяжелее, грязнее и… как будто более дымным.
