— Нирок, когда ты появился на свет, твоя мама строго-настрого запретила всем говорить о гибели твоего отца. Того, кто нарушал этот запрет, убивали на месте.
— Значит, это правда, — еле слышно прошептал Нирок. — И все об этом знали, все, кроме меня.
— Да, все слышали о том, что на самом деле произошло в ночь битвы с Ночными Стражами Га'Хуула.
— Значит, не было никакой воздушной тяги, которая втащила моего отца и его отряд в пещеру?
— Не было. Было совсем наоборот. Чистые заманили Ночных Стражей в пещеру. Это была ловушка. Чистым удалось взять в заложники одного из Ночных Стражей, близкого друга твоего дяди Сорена. Если я ничего не путаю, это была пещерная сова по имени Копуша.
— Расскажи мне, что произошло в пещере на самом деле.
— Сорен и твой отец сошлись в смертельной схватке. Они метались из стороны сторону и кружили по пещере. Сорен сражался ледяным мечом, у твоего отца были огненные когти. Говорят, в последний момент Сорен дрогнул. Он вдруг замер, не в силах убить родного брата. Но в следующий миг в пещеру ворвался серебристый вихрь. Это была огромная бородатая неясыть…
Нирок слушал молча. Филипп рассказывал именно ту историю, которую он вчера увидел в огне. Когда друг закончил свой рассказ, в темной пещере повисло тяжелое молчание. Наконец Нирок глухо проговорил:
— Огонь показал мне много и других страшных картин, Филипп. Я видел свою мать в кровавом исступлении. Я видел ее перепачканной кровью от клюва до когтей. Я видел, как она убивала — и не только в бою… Она убивала одиноких сов, без всякой причины, для забавы. И еще я увидел, как она пыталась убить совсем молодую сипуху, очень похожую на моего дядю Сорена.
— Должно быть, это была его сестра Эглантина!
— Значит, у меня есть тетя? И моя мама пыталась убить ее?
— Так говорят… Знаешь, большинство слухов разносят кузнецы, им известно обо всем на свете. Я не знаю, правда это или вымысел. Но говорят, будто Эглантина разбила яйцо, которое снесла твоя мать до твоего рождения. Понимаешь, Нирок, я был совсем еще птенцом, когда отец привел меня к Чистым. Многие события, которые ты увидел в огне, могли произойти, когда я был слишком мал, чтобы понимать их значение… Я не знаю, как все было на самом деле. Может быть, это всего лишь сплетни.
— А что тебе известно о Га'Хууле? Расскажи мне!
Филипп закрыл глаза и очень долго не открывал их. Потом очень тихо пробормотал:
— Если я расскажу тебе об этом, то уже никогда не смогу вернуться к Чистым.
— Ты хочешь вернуться?
— Хороший вопрос, — вздохнул Филипп. — А ты?
— Нет, до тех пор, пока не узнаю правду.
— Ладно, расскажу тебе всё, что знаю. Но повторяю, я ничего не видел своими глазами и просто повторяю чужие слова. Может быть, это только слухи…
— Рассказывай!
— Великое Древо Га'Хуула это особое место, его окружают легенды и предания. Я думаю, именно из-за этого Нира не разрешает нам говорить о нем. Говорят, что на этом Древе совы думают своей головой. Они сами принимают решения… по крайней мере, так говорят. Они умеют не только читать и писать, но и знают толк в разных тайнах.
— Каких тайнах?
— Тайнах науки, звезд и ветров. Они знают, как звезды движутся по небу, разбираются в воздушных течениях и погоде, им открыта природа огня и льда. Они умеют ковать железо и делают из него не только оружие, но и кучу полезных вещей. Говорят, будто у них на острове все совы живут вместе. Сипух не считают лучше других, там все равны. Я слышал, будто бы там высокие должности занимают и полярные совы, и неясыти, и пещерные совы и даже сычики-эльфы и воробьиные сычики.
— Сычики-эльфы и воробьиные сычики? — вытаращил глаза Нирок.
— Еще говорят, что правил у них совсем немного. Там, вроде бы, ничего не запрещается.
— Не может быть! Значит, там нет скрытия?
— Нет. Мне кто-то рассказывал, что однажды одна старая пещерная сова объявила скрытнем какую-то книгу из тамошней библиотеки, так ее за это строго наказали!
Нирок широко разинул клюв. У него просто не было слов.
— Но, говорю тебе, я не знаю, правда это или вымысел. Нам запрещено даже упоминать о Великом Древе, говорить о нем можно только разные страшные небылицы.
— Вроде того, что Ночные Стражи едят совиные яйца для храбрости? — хихикнул Нирок.
— Угу. Только я не верю, что они их едят.
— Просто не знаю, чему верить, — жалобно вздохнул Нирок. — Может быть, огонь все-таки обманул меня? Может быть, все, что ты слышал о моих маме с папой — неправда? — Он с надеждой посмотрел на Филиппа.
— Ты сам должен найти ответ, — просто ответил Филипп.
— Я знаю, — вздохнул Нирок. — Но ты обещал рассказать мне свою историю.
Филипп привык думать, что он самая несчастная сова на свете. Но теперь он впервые понял, что если Нирок продолжит поиски правды о своих родителях, история его жизни может оказаться гораздо печальнее истории пепельной совы по имени Пыльнобровка.
История Филиппа
— Я родом из Серебристой Мглы, самого прекрасного и таинственного места во всем совином мире…
— Оттуда, где растут деревья с зелеными листьями? — перебил Нирок.
— И с зелеными иголками тоже, — мечтательно кивнул Филипп. — Сосны, ели, пихты. Там столько деревьев, сколько ты за всю свою жизнь не видел!
— Я никогда не видел ни одного дерева, — вздохнул Нирок.
— Я знаю… Но слушай дальше. Серебристая Мгла прекрасна, но этот край очень часто опустошают гибельные лесные пожары.
— Это ужасно, — воскликнул Нирок, вспомнив голые, выжженные пожарищем каньоны.
— Это ты так думаешь. Но пожары помогают лесу расти. Понимаешь, они уничтожают старые деревья. Взять, к примеру, сосны. В обычных условиях проходит несколько лет, прежде чем сосновые шишки раскроются, из них выпадут семена, и потом из этих семян вырастут новые деревья. Но во время пожара шишки просто взрываются, и семена разлетаются по всему лесу.
— Разве они не сгорают? — недоверчиво переспросил Нирок.
— Нет, как ни странно. Вот так уничтожение дает начало новой жизни. — Филипп помолчал и задумчиво добавил: — Но не для всех.
Нирок склонил голову набок и непонимающе моргнул.
— Не для всех?
— Для моей семьи смерть стала концом. В огне пожара я потерял свою мать, сестер, братьев и, в конечном итоге, отца.
