— Ты думаешь, я должен туда лететь?
— Я не могу думать за тебя, Нирок. Это тебе решать. Я знаю только то, что в том краю полно огня. Там вечно полыхают пожары. Все знаменитые кузнецы вышли из Далеко-Далеко. Если хочешь научиться читать огонь, тебе самая дорога туда.
— Думаю, ты прав. Когда-нибудь, я туда слетаю… Но не сейчас, — ответил Нирок.
Кролик с насмешкой посмотрел на него.
— Когда-нибудь! — передразнил он, и Нироку показалось, будто кролик не верит, что он когда-нибудь отправится в эти края.
— Но, в любом случае, мне пора улетать отсюда…
— Ну да, ведь скоро наступит вечер. Нирок вздрогнул. Только теперь он понял, что они проговорили много часов подряд, и солнце уже завершило свой ежедневный путь по небу.
Длинные его лучи пробивались сквозь листву самых нижних ветвей деревьев. Озеро горело золотом заката, по нему протянулись алые полосы садящегося солнца.
«Да, — неожиданно понял Нирок. — Мне пора».
Кролик молча сидел в лиловых закатных сумерках. Когда тени стали еще гуще, Нирок вспрыгнул на ветку поваленного дерева, так долго служившего ему домом. Он хотел попрощаться и расправить крылья, но вдруг остановился.
— Кролик, я даже не знаю, как тебя зовут. У тебя есть имя?
— Зови меня просто Кролик, — ответил кролик.
— Но должно же у тебя быть имя!
— Оно у меня есть. Но я не могу открыть его тебе.
— Почему?
— Если я назову свое имя, то потеряю силу.
— Но ты же сказал, что имена — это очень просто.
— Чужие. Но не свое. Может быть, когда-нибудь ты прочтешь мое имя в сердце огня.
Нирок моргнул.
— До свидания, Нирок.
— До свидания, Кролик.
Новый мир
Дупло Нирока находилось в самой южной части Темного леса. Взлетев, он покачал правым крылом, прощаясь со своим домом.
Чтобы добраться до Серебристой Мглы, нужно было лететь на северо-запад и миновать Пустоши, где не росло ни единого деревца.
Нирок уже долго летел в черном небе. Ветер был встречный, и за несколько часов Нирок совершенно выбился из сил. До рассвета было далеко, поэтому Нирок решил ненадолго спуститься на землю, чтобы отдохнуть и подкрепиться.
Он еще не начал снижаться, когда снизу донесся шорох дичи, больше всего напоминавший суетливую возню каких-то грызунов. После недавней встречи Нирок и думать не мог о том, чтобы охотиться на кроликов. Нет, сейчас его больше бы устроила мышка или даже костлявый бурундук.
Нирок начал снижаться. Какое счастье, что рулевые перья хвоста снова беспрекословно ему повинуются! Он грациозно опустился на камень и стал терпеливо ждать, когда кто-нибудь попадет в поле его слуха.
И вскоре дождался, только совсем не того, на что надеялся. Из своей норы выскочила молоденькая пещерная сова, которую Нирок не сразу заметил. Он так давно не разговаривал с совами, что от растерянности оцепенел, будто хотел слиться с камнем. Но это оказалось ненужным.
При виде Нирока молодая пещерная сова тоже застыла на месте и даже выронила из клюва какой-то сверток. Это была Кало, дочь Гарри и Мимозы. Дело в том, что Гарри все-таки удалось уговорить семейство провести лето в дупле дерева, поэтому сейчас вся семья деятельно готовилась к переезду.
Заметив Нирока, Кало вытаращила глаза.
«Неужели это она?!» — в ужасе подумала Кало, не сводя глаз с белого лица Нирока.
Во всем совином мире не было уголка, в котором известие о разгроме Чистых не было бы встречено с ликованием. Все знали, что Металлический Клюв убит в бою, но его подруга Нира осталась жива.
Кало никогда в жизни не видела Ниру, но с детства слышала страшные истории о смертоносной подруге убитого Клудда. И вот теперь перед ней сидела сова, как две капли воды похожая на Ниру! У нее было необычайно огромное и белое лицо, по форме больше похожее на луну, чем на обычное для сипух сердечко. И даже уродливый шрам был на месте!
Кало так перепугалась, что даже не заметила, что перед ней самец, а не самка и не сомневалась, что видит перед собой смертоносную Ниру.
Собрав всю свою храбрость, Кало спросила:
— Ч-что вы з-здесь делаете?
— Просто отдыхаю. Я лечу в Серебристую Мглу, — вежливо ответил Нирок.
— В Серебристую Мглу! — донесся приглушенный крик из норы. Мимоза выглянула из норы и едва не рухнула, увидев перед собой Ниру.
Нирок не заметил ее смятения. Стараясь быть любезным, он сделал небольшой шажок вперед и начал:
— Меня зовут Ни…
Он не успел закончить, потому что слова его утонули в отчаянном визге. Мимоза развернулась и вихрем бросилась обратно в нору.
— Ты слышал, Гарри? Нира здесь! Она летит в Серебристую Мглу. Значит, мы остаемся дома. Крыла моего не будет в Серебристой Мгле, ясно тебе? Я с самого начала говорила, что это идиотская затея!
Нирок молча слушал доносящиеся из норы крики. Желудок его окаменел от горечи, в глазах потемнело.
«Они принимают меня за мать. Они думают, что я прилетел похитить или убить их».
Не говоря ни слова, он взмахнул крыльями и поднялся в небо. Он плакал и бессвязно бормотал какие-то жалкие оправдания, которых уже никто не слышал.
— Я просто присел отдохнуть! Я не собирался оставаться. Меня зовут Нирок, а не Нира! Я совсем не похож на свою мать и отца, я другой, совсем другой…
И вдруг в голове его сами собой зазвучали чьи-то жестокие голоса:
«Ты ее сын, Нирок! Тебе нет места среди сов! Никому нет дела до того, кого ты любишь и кого ненавидишь! Возвращайся к Чистым. Возвращайся туда, где твое место. Там твоя судьба. Ты — их наследник, их вождь, их король!»
Над землей стояла глухая темная ночь, тучи скрыли луну и звезды. Серые тени хороводом закружились вокруг Нирока, но это не был скрум его отца. Это были три совы, сотканные из тумана, три старые совы с горящими пустыми глазами. Они полетели за Нироком, две мчались по обеим сторонам от его крыльев, третья преследовала сзади.
Они были похожи на порождение хагсмира, на жуткие создания, сотканные из ветров преисподней.
Серые тени кружились вокруг Нирока и распевали пронзительными, жуткими голосами:
Мы — голоса мертвецов,
Мы — призраки мертвых сов.
Ты еще не знал, что такое страх, —
Впереди тебя поджидает крах.
Бедный принц, у тебя не хватает сил,
Не много ли ты о себе возомнил?
