Знай, что тебе возвращаться пора, —
Ты будешь нашим еще до утра,
Ни бегство, ни плач, ни мольбы
Тебя не спасут от судьбы.
Смирись, покорись,
Домой возвратись!
Прими свою участь, дерзкий юнец,
Тебя ожидает царский венец.
Странные слова песни заставили Нирока задрожать от страха. Больше всего его пугала строчка «ты будешь нашим еще до утра».
Нирок заметил, что как ни беснуются вокруг него скрумы, они не создают ни малейшего ветерка. В то же время мучительный встречный ветер тоже стих, и лететь стало гораздо легче.
Нирок взмахнул сначала левым крылом, потом правым, затем изогнул хвост, наклонил голову и очень спокойно сказал:
— Вы — никто. Вы даже не ветер.
С этими словами он промчался прямо сквозь призрачные фигуры, которые тут же растаяли в воздухе.
Скрумы исчезли, но желудок у Нирока продолжал трепетать от страха. Зачем они преследовали его? Что им от него нужно? Почему их заунывные голоса продолжают гудеть у него в голове?
Больше всего на свете ему хотелось поскорее очутиться в Серебристой Мгле.
Страшная красота
Нирок увидел впереди низкую цепь холмов, и желудок его радостно затрепетал. Значит, он уже добрался до северной границы Пустоши. Филипп рассказывал ему об этих горах. Прямо за ними начинается самая красивая часть Серебристой Мглы, территория под названием Синекрай. Там живут самые разные совы, включая сипух всех видов и окрасов. Может быть, там он найдет место, где ему будут рады? При одной мысли об этом Нирок быстрее заработал крыльями.
Вскоре на небо взошла луна и залила серебристым светом все лежащие внизу земли. Теперь Нирок знал, что такое зелень, но никогда в жизни он не видел такой зелени!
Он слышал мелодичный лепет ручьев, и шорох густой травы на их берегах. Он видел деревья. Их тут были тысячи, самых разных. Деревья с широкими листьями шелестели на ветру. Впервые в жизни Нирок видел деревья с желтыми и красными листьями. На некоторых деревьях вообще не было листьев, зато их длинные тонкие ветви золотыми струями склонялись до самой земли. Такие деревья росли по берегам многочисленных озер, и золотые ветви, касаясь поверхности воды, издавали негромкие певучие звуки.
Нирок сразу решил, что останется здесь навсегда. Здесь будет его новый дом. Он объяснит здешним совам, кто он такой. Они поймут его, они поверят, что он не имеет ничего общего со своими родителями и со всеми другими Чистыми.
Нирок чувствовал, что стоит на пороге нового мира и новой жизни. Он больше не будет жить днем и прятаться по ночам. Он вступит в чудесный ночной мир, и будет жить, как подобает всякой сове. Он подружится со здешними совами, будет летать, охотиться и жить вместе с ними.
Но сейчас было уже поздно, и ночь постепенно сменялась рассветом. Лучше ему передохнуть до Первой Тьмы. Нирок просто не мог дождаться наступления новой ночи — и новой жизни.
Он решил отложить до вечера поиски подходящего дупла в одном из этих прекрасных высоких деревьев. Ему не хотелось совать клюв в уже обжитые гнезда, где матери поют колыбельные песни своим птенцам. Нужно было набраться терпения и подыскать себе на первое время жилище поближе к земле. И сделать это лучше поскорее.
Ночь выдалась невыносимо душная, в воздухе полыхали зарницы, предвещая скорую грозу. Воздух загустел от предчувствия надвигающегося ливня. Необходимо было как можно скорее найти убежище от непогоды. Нироку не пришлось долго искать, на первой же поляне он увидел сразу несколько громадных пней с прогнившей сердцевиной. Что ж, лучшего убежища на один день ему было не найти.
Нирок облюбовал себе отличный старый пень, укутанный толстым слоем мха и папоротников. Забравшись внутрь, он услышал, как высоко над его головой, мама-сипуха рассказывает своим птенцам легенду Огненного цикла. Нирок начал клевать клювом, но вдруг встрепенулся.
— …вот так первый угольщик по имени Гранк стал наставником короля Хуула.
Нирок мгновенно стряхнул с себя сон. Он с самого начала знал, что между Гранком и Хуулом существовала какая-то связь!
— Вы, мои хорошие, прекрасно знаете, как начинается история про нашего короля Хуула, — певуче проговорила мама-сипуха. Нирок приободрился. Он уже знал, что сейчас скажет рассказчица. Ему очень нравились начальные слова этой прекрасной легенды:
«Когда-то давным-давно, когда совиных царств еще в помине не было, а на земле кипели бесконечные войны, в краю Великих Северных Вод появилась на свет сова по имени Хуул…»
Но сейчас мама-сипуха рассказывала детям историю, которую Нирок никогда раньше не слышал. Он даже не знал, из какого она цикла — Огненного или Ратного. Голос совы прекрасной музыкой звучал в ночи:
— Вы знаете, что очень многие боялись появления Хуула и стремились не допустить его рождения. Один из демонов хагсмира был послан на землю, чтобы уничтожить яйцо, из которого должен был появиться царственный птенец. Отец Хуула был убит за несколько дней до того, как малыш вылупился из яйца. Умирая, он успел сказать: «Разыщите моего старого наставника по имени Гранк, он знает, что нужно делать. Отдайте яйцо Гранку. Пусть он позаботится о нем и вырастит моего птенца, как своего собственного. Тяжелые времена наступают…» И мать Хуула поняла, что ее супруг был прав. Матери легче умереть, чем расстаться со своим птенцом до его рождения, но…
— Мама! — перебил маму-сипуху писклявый голосок одного из совят. — Ты ведь так никогда не сделаешь?
— Как так? Если бы я знала, что вам грозит смертельная опасность, я бы нашла в себе силы отдать вас.
Нирок просто ушам своим не верил. До сих пор он даже не знал о существовании этой части цикла и впервые слышал, что Хуул был отнят у матери и выращен Гранком.
— А дальше, что было дальше? — проухал совенок постарше. — Птенец стал угленосом, как Гранк?
— А Сорен тоже угленос, да? — снова пропищал самый маленький совенок.
И снова Нирок вздрогнул от неожиданности. «Сорен — угленос?! Мой дядя угленос?»
— Теперь расскажи, как Хуул нашел Уголь Хуула! — потребовали сразу двое совят.
— Это долгая история, уже поздно, — запротестовала мать.
— Ну, мамочка, ну, пожалуйста! — запищали птенцы, и Нирок крепко стиснул клюв, чтобы не присоединиться к их просьбам.
