Планы у нее были грандиозные – стать актрисой. Недаром, живя у матери, Фима все годы блистала в школьной самодеятельности. Да и с внешностью ей повезло – рост высокий, фигура худощавая, стройная, лицо узкое, пальцы и лодыжки тонкие. Неизвестно, в кого такая уродилась, на родню деревенскую совсем непохожая. В неизвестного отца, должно быть.
Однако актриса из нее не получилась. Фиму отсеяли на первом же туре прослушиваний. «С таким говором только торговок на Привозе играть!» – поморщилась холеная старуха из приемной комиссии. Однако возвращаться в родные края Фима не собиралась. Раз уж попала в столицу, значит, судьба.
Всех тех историй, что приключились с ней после приезда в Москву, хватило бы на целый телесериал, да, пожалуй, и не на один. Где только Фима не жила, как только не зарабатывала себе на хлеб… Успела и замуж сходить по великой, как тогда казалось, любви. Но великая любовь прошла очень быстро и принесла одни разочарования. И разводясь с мужем, Фима даже не думала о том, чтобы вернуть его с помощью ворожбы. Ушел и ушел, скатертью дорога.
О том, что она беременна, Фима узнала уже после расставания. И тоже не стала долго раздумывать. Казалось бы: одинокая провинциалка, без крыши над головой, без специальности, без образования, без мужа – о каком ребенке может идти речь? Но Фима даже мысли об аборте не допускала. Это ж ее ребенок, ее кровиночка!.. Как можно не позволить ему появиться на свет? И Фима дала себе слово, что не только родит ребенка, но и сделает все, чтобы у него оказалась не такая мать, какая была у нее в свое время…
Так и родился Стасик, казавшийся ей самым красивым, самым чудесным младенцем на свете. Чтобы обеспечить его всем необходимым, Фима крутилась, как могла, даже нянечкой в ясли пошла работать, чтобы всегда находиться при сыночке. Но оклад у нянечки копеечный, а хотелось, чтобы у Стасика всегда было все самое лучшее. И тут в один прекрасный день, точнее, в одну прекрасную ночь Фиме приснилась бабка.
«Чего ты ревешь, дура? – сердито спросила она. – Зря, что ли, я тебя нашему фамильному ремеслу выучила? А деньги в жестяной коробке из-под леденцов зря, что ли, в огороде закопала? Для тебя ж коплены! Так не сиди сиднем, бери ноги в руки, езжай в деревню да вырой коробку, пока не поздно».
Фима проснулась в ту же минуту с ощущением, что бабка только что была здесь, в ее комнате. Оставалось только недоумевать, как она, Фима, вообще могла забыть о такой важной вещи, как бабкины деньги. Да и во всем остальном к бабе Нюре тоже стоило прислушаться. Последнее время в газетах как раз стали появляться объявления всевозможных колдунов, целителей и ясновидящих – чем Фима хуже их? Да ничем! Может, даже лучше.
К счастью, бабкина изба так и осталась в их собственности. Мать в свое время хотела было продать, да так ни с кем и не сошлась в цене. И теперь это оказалось очень кстати. Фима съездила в край своего детства, поностальгировала всласть, а в перерывах между воспоминаниями выбрала ночку потемнее и отыскала в огороде бабушкин тайник. Денег в жестяной коробке оказалось даже больше, чем Фима рассчитывала, точно баба Нюра продолжала помогать ей и с того света…
Прихватив из избы медные тазы, туески для трав, старые подсвечники и все прочее, что могло пригодиться, Фима вернулась в Москву и вплотную занялась колдовским бизнесом. Сняла в одном доме две квартиры, в одной, побольше, поселилась со Стасиком, а другую, на первом этаже, оборудовала под «офис». Сделала подходящий ремонт, оформила интерьер и дала объявление во все газеты. Над профессиональным образом долго не думала, назвалась так, как звал ее сынишка – Мамой Фимой. А потом вспомнила историю своего неудачного поступления в театральный и ту мерзкую старушенцию из комиссии, сравнившую ее с торговкой на Привозе. И подумала: а почему бы и нет? «Мама Фима, потомственная ведьма из Одессы» – звучит очень даже неплохо!
Первое время, как это обычно и происходит, клиентов почти не было, и у Мамы Фимы совсем уж опустились руки. Но потом одна из случайно наткнувшихся на ее объявление дамочек, из тех, кто остался особенно доволен результатом, рассказала о колдунье подружкам, те разнесли информацию дальше… И пошло-поехало. Через несколько лет Маме Фиме уже и объявления было давать не нужно, клиенты сами находили ее, и она стала принимать только по рекомендации. С тех пор, несмотря на все катаклизмы и мировые финансовые кризисы, бизнес Мамы Фимы оставался успешным. Конечно, когда-то бывало лучше, когда-то хуже. Но в любом случае сыночек Стасик рос, ни в чем не нуждаясь. Учился в хорошей школе, где был одет никак не хуже других, и одним из первых в классе обзавелся мобильным телефоном и собственным ноутбуком. После школы Мама Фима устроила Стасика в хороший колледж, разумеется, на платное отделение, на восемнадцатилетие подарила новенькую иномарку. Парень действительно вырос красавчиком, занимался спортом, держал себя бойко и развязно, девчонки так и висли на нем гроздьями. Но, к огорчению Мамы Фимы, сыночек воспринимал все, что она делала для него, не то что как должное, а даже хуже – считал это ее прямой обязанностью. Ни разу с тех пор, как он немного подрос, она не услышала от него слов любви или хотя бы «спасибо, мама». Только «дай денег на клуб», «на бензин», «на тренажерку», «на новые шмотки»… Все время только «дай, дай, дай»!.. Хотя вроде бы и сам прилично зарабатывал, будучи неплохим автослесарем. И постепенно, чем старше он становился, тем явственнее Мама Фима ощущала, что ее чистая и светлая материнская любовь начинает скукоживаться, темнеть и таять как мартовский сугроб под весенним солнышком…
* * *
В тот вечер, когда она открыла своим ключом дверь его квартиры, Стас выскочил к ней в прихожую в одних трусах, но Мама Фима сначала не обратила на это внимания. Ей ли не знать, что сыночек часто так ходит, когда один? И к тому же она была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на мелочи.
– Мама, меня нет дома! – заявило, едва увидев ее, любящее чадо.
Наглость, конечно, но сегодня Маме Фиме было не до обид.
– Стасик, включи гостеприимство, я по делу, очень по делу! – заявила она, отодвигая сына и решительно заходя в прихожую.
– Сразу до свидания! – включать гостеприимство Стас явно не собирался. – Все дела с тобой заканчиваются для меня плохо!
– На этот раз верняк! – заверила его Мама Фима. – Да и с кем я могу поделиться тайной на миллиард капусты, кроме своей кровиночки?!
И заметив, как сын торопится прикрыть дверь за своей спиной, снова отодвинула его и вошла в спальню. Ну, конечно! В комнате полумрак, играет томная музыка… На столе початая бутылка вина и два бокала, на одном из которых видны следы губной помады. А на кровати кутается в одеяло голая растрепанная девица.
– Кто бы сомневался! – хмыкнула Мама Фима. Развернула лампу и посветила девушке прямо в лицо, пытаясь ее разглядеть. – Мы знакомы?
– Мама, имей совесть!.. – возмутился Стас, вырвал лампу и повернул ее вниз.
А Мама Фима снисходительно проговорила:
– Конечно, как мы можем быть знакомы? Всех потаскушек, которых я встречаю со Стасиком, я вижу в первый и последний раз.
