Леннарт и Улоф проводили взглядом удаляющуюся «вольво» Стефана.
Они остались одни. Все остальные, если не считать Бенни и Мод, куда-то исчезли.
– Помнишь, тогда с дровами? – спросил Улоф. – У всех нашлись дела, а мы тут как тут…
– Ну. Девяносто восьмой.
– Или девяносто девятый.
– Еще бы не помню.
Леннарт повернулся к Улофу и протянул руки. Они обнялись, положив головы на плечи друг друга, и стояли так довольно долго, и довольно долго не отпускали друг друга, пока Леннарт не прошептал:
– И что будем делать?
Они разняли руки и посмотрели друг на друга.
– Скоро конец, или как… – не то сказал, не то спросил Улоф.
– Похоже на то. Так или иначе.
– Тогда стоило бы…
– Что?
– Попытаться хотя бы…
– Ты имеешь в виду?..
– Ну да. Пока время еще есть.
Они постояли, не глядя друг на друга и теребя подтяжки.
– Тут нечего стесняться, – сказал Леннарт.
– Нечего. Время стесняться… как бы сказать… прошло оно, это время.
Леннарт поскреб шею и исподлобья поглядел на Улофа, как бы оценивая, подходит ли тот для намеченной цели.
– Не знаю, что получится… – пробормотал он. – И смогу ли…
– Я, что ли, знаю? Но попробовать-то можно. Пока поезд не ушел.
Леннарт улыбнулся редко употребляемому выражению. Пожал плечами:
– Попробовать можно.
* * *
Майвор запыхалась, но все же догнала Джеймса Стюарта. Черная полоса над горизонтом выросла в настоящую стену, и Майвор показалась, что стена эта ползет ей навстречу. Джимми вышагивает на своих длинных ногах, не обращая на нее внимания. Кобура колотится о бедро.
– Джимми, куда мы идем? – крикнула она.
Он даже не повернулся. Проворчал что-то и продолжал идти. Она из последних сил пробежала еще немного и зашагала с ним наравне. Посмотрела на его суровый профиль и поняла, что того Джимми Стюарта, которого она любила и перед которым преклонялась, уже нет. Рядом с ней шагал мрачный и жестокий Уилл Локхарт.
– Что ты сказал?
– Не называй меня так. Какой я тебе Джимми? И с чего ты за мной увязалась?
– А что мне еще делать? У меня ничего не осталось, я бросила…
– Это не моя забота. Ты прекрасно знаешь, кто я и что я.
Еще бы не знать. Ты – один из тех мужчин, которые соблазняют несчастных женщин, а потом…
Нет, конечно. Это не так. Это из романа в «Аллерс», а Джимми появился не откуда-то, а из ее головы. Он – ее создание, и она за него в ответе. Такого в «Аллерс» она не встречала.
– А что вы вообще здесь делаете? Я имею в виду – ты и твои… и такие же, как ты?
– Мы идем. Сначала в одну сторону, потом обратно.
Темная стена все растет. Майвор вынуждена идти чуть не вприпрыжку, чтобы не отстать от порожденного ее собственными нелепыми фантазиями мужчины.
– Джимми, – она ухватила его за рукав. – Джимми, прошу тебя…
Она потрогала его грудь, провела пальцами по щеке от подбородка до тульи шляпы – ей вдруг страстно захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. Ничего больше – только обнял и прижал к себе, как в самых романтических и сентиментальных историях в «Аллерс». Тогда, может быть, хотя бы на несколько секунд удастся вообразить, что жизнь продолжается.
– Иди ты подальше, Майвор, – он грубо отпихнул ее, не замедляя шага.
Но она опять догнала и загородила дорогу. Он сделал шаг в сторону – и она шагнула туда же. Он попробовал обойти ее с другой стороны, но и из этого ничего не вышло.
Наконец он остановился и неприязненно уставился на нее. Она попыталась улыбнуться.
– Майвор, – сказал он с угрозой и потянулся к бедру.
На какую-то долю секунды у нее возникла сумасшедшая мысль, что сейчас он достанет из кобуры обручальное кольцо и упадет на колени. Но у него в руке был револьвер. Дуло направлено ей в живот.
– Майвор, – повторил Джеймс Стюарт. – Я считаю до трех. Раз…
А что будет, если я умру? Могу я умереть прямо здесь?
Она не могла оторвать глаз от металлического предмета в руке у Джеймса Стюарта. Неужели это настоящий револьвер, из которого можно стрелять? И если можно, то наверняка заряжен холостыми патронами. Неужели они дадут актеру настоящее оружие?
Они? Кто – они?
– Два.
Нет, она не решится на этот эксперимент. Получить раскаленную пулю в живот? Ну нет… И еще до того, как он успел сказать «три», она подняла руки, отошла в сторону, оглянулась и увидела, что до стены мрака остается один шаг.
И она его сделала, этот шаг.
* * *
Кровь. Скоро появится кровь.
Создание, которое раньше носило имя Молли, сидит неподвижно, не сводя глаз с Карины. Собственно, имя Карина уже тоже не имеет смысла – это не Карина, а сосуд. Резервуар, наполненный кровью, и скоро эта кровь прольется.
Создание, которое раньше носило имя Молли, существовало всегда. В бессрочном ожидании – в горах, в море, на суше. В ожидании крови, которая даст ему возможность продолжения жизни. Впрочем, «жизнь» – бессмысленное понятие. Кровь дает возможность продолжать идти. Продолжать движение.
Таких много. Если кто-то прекращает существование, мрак рождает новых – движение должно продолжаться. И кровь – тоже лишенное смысла понятие. Кровь – это жизнь. А жизнь – это движение.
Создание, которое раньше носило имя Молли, смотрит на Карину и видит не Карину, а возможность продолжать движение. Его задача – показать. Кровь прольется очень скоро. Вот она упала на колени, вот потекла жидкость из глаз, вот изо рта вырвался отчаянный крик: «Что тебе надо?» А теперь прольется кровь – вот эта женщина уже впилась зубами в руку…
И тут возникла помеха. Звук, движение. Из автомобиля выскочил человек, схватил Карину и усадил в машину.
Кровь пролиться не успела. Они уехали.
Создание, которое раньше носило имя Молли, двинулось дальше. Продолжать движение.
Ничего, придут другие. Всегда приходят другие.
* * *
Майвор в таком отчаянии, что в первые мгновения окруживший ее мрак показался ей спасением.
Из мрака воззвала я к тебе, Господи
[34].
Майвор посмотрела наверх и ничего, кроме тьмы, не увидела. Нет смысла ни молиться, ни звать на помощь – слишком поздно.
