Короче говоря, Антон направился в центр. В конце концов, туда ведут все пути. Конечно, кинотеатры, «Баскин Роббинс» и «Макдональдс» исключались – в центре Белогорский не мог себе позволить даже стакана чаю. Но он вдруг с чего-то решил, что сама геометрия родного Петербурга подействует на него исцеляюще, хотя многочисленные отечественные писатели не раз предупреждали его об обратном. Дойдя до метро, Антон, после небольших колебаний, потратился на газету бесплатных объявлений и в течение двадцати минут езды с трагической усмешкой штудировал раздел вакансий. От него требовали опыта работы с каким-то ПК, категорий В и С, водительских прав, физической закалки, длинных ног, вступительных взносов, двадцатипятилетнего возраста и принадлежности к женскому полу. Желательным условием было также знание языков, лучше – двух, и вдобавок не худо бы было ему разбираться в бухгалтерском учете – будучи, естественно, женским длинноногим полом в возрасте до двадцати пяти лет. Плюгавые лысеющие брюнеты спросом не пользовались. «Водительские права! – Белогорский желчно хмыкнул. – Якобы все прочих прав уже полна коробочка – не хватает лишь водительских. Самой малости не хватает».
Тут к нему пристало помешавшееся существо неопределенного пола – как будто женского, но Антон не был в этом уверен. С нескрываемым безумием в голосе существо спросило:
– Ты думаешь, водяной умер? С ним все в порядке, не беспокойся. Он в Одессе. Сейчас мы поедем к нему на аэродром.
Плюнув, Антон поднялся и пошел к дверям.
Покинув поезд, он поискал глазами урну, не нашел и с мелочным злорадством, несколько раз оглянувшись, швырнул газету под лавочку. На эскалаторе вел себя смирно и лишь провожал мрачным взглядом проплывающие мимо лампы-бокалы, наполненные до краев тусклым коммунальным светом. Балюстрада глухим голосом соблазняла пассажиров: «Снова в городе пиво Чувашское! Попробуйте только один раз – и вы наш постоянный клиент!» Антон вышел на улицу, шагнул, хрустнул зеркальцем подмерзшей лужи и принял подношение, которое раз и навсегда решило его судьбу. Обычно подозрительный и осторожный (так ему казалось), он снова, в который раз, зазевался и машинально взял красочную листовку, которую вложил ему прямо в руку какой-то молодой человек. Ни о чем особенном не думая, Антон поднес листок к глазам, замедлил шаг, остановился. Его начали толкать, он бочком отодвинулся и продолжал рассматривать незнакомую эмблему. Большое, ярко-алое сердце взрывало изнутри опешивший череп и победоносно сияло в кольце из костных обломков. Кости были нарисованы черным, а всю картину в целом заключили в белый круг на красном фоне. Белогорский перевернул бумажку и обнаружил текст. Прочитал он следующее:
вы – никто? вы – некрасивы? вы – изгой общества?
вас выгнали, унизили, растоптали, оклеветали?
у вас нет родины? нет таланта? нет достижений?
короче говоря – вам нечем гордиться?
нет никаких проблем!
приходите в «УЖАС»!
это:
– Утверждение
– Жизни
– Активным
– Способом!
СОБЕСЕДОВАНИЕ ЕЖЕДНЕВНО ПО АДРЕСУ:
УЛИЦА ПУШКИНСКАЯ, Д. 10, В 12. 30
Антон снова перевернул листок и повторно изучил рисунок. Потом посмотрел на раздатчика пригласительных билетов – то был парень лет восемнадцати, одетый в гимнастерку, галифе и высокие сапоги, затянутый в ремни, лицом неинтересный и с нарукавной повязкой, где красовалось все то же сердце, взрывающее череп. Помимо листовок, были у юноши еще и газеты – целая пачка листов, перекинутых через согнутое левое предплечье. Красно-бело-черная гамма пробудила в Белогорском совершенно недвусмысленные ассоциации. Однако заложенное в эмблему содержание казалось вполне благопристойным. Разбитый символ смерти, торжествующий символ жизни… Нет – разумеется, Антон не сомневался ни секунды, что ему предлагают посетить очередную западню. Он успел приобрести богатый опыт по части «Гербалайфа», «Визьона», «Ньювейса», сайентологии и прочих структур, где все начинается с уплаты колоссальных сумм за право деятельности. Но он, как ни грустно признать, сделался своего рода наркоманом и на подобные мероприятия ходил, измученный бездельем, будто на службу. Он знал все уловки и хитрости, на которые пускались устроители презентаций с целью околдовать своих безмозглых гостей; он стал, между прочим, приличным экспертом по части рекламы и именно в этой области мог быть полезным, но общество не испытывало недостатка в подобных специалистах. Антон рассудил, что шокирующая, примитивная аббревиатура «УЖАС» является основной приманкой – не самой, кстати сказать, высокой пробы. Призванная, казалось бы, отпугивать посетителей, она, напротив, оборачивается главным, что будет их привлекать. Но, как бы он ни относился к уровню ловушки, крючок Антон хапнул – жадно и бездумно. У него, во всяком случае, появилось занятие.
Белогорский вернулся к раздатчику.
– Сколько придется заплатить? – спросил он в лоб, показывая, что зазывала имеет дело с человеком бывалым.
– Нисколько, – ответил тот, не удивляясь, поскольку привык к этому вопросу. Его задавал каждый второй.
– Ну, не надо, молодой человек, – протянул Антон скучным голосом. – Не задарма ж вы тут стоите. Какой вам резон?
Парень ловко выдернул из пачки газет один экземпляр и подал занудному типу со словами:
– Вот, возьмите – почитаете, и все станет ясно.
Раздатчик дежурно улыбнулся и бросился с листовкой к очередной вороне, глазевшей по сторонам. Антон посмотрел на часы – была половина двенадцатого, он успевал с большим запасом. Криво улыбаясь, Белогорский встал в сторонке и впился глазами в газетный лист. Печатное издание называлось: «УЖАС» России», а передовица была озаглавлена так: «До победы – рукой подать». Антон, прежде чем начать чтение, заглянул в конец и обнаружил, что статья подписана неким кандидатом философских наук по фамилии Ферт. Отметив, что писал кандидат, а не, скажем, профессор, что позволяло косвенно судить об уровне организации, Антон взялся за сам текст. В частности, он прочитал:
«…Социальный статус индивида во многом зависит от самооценки, и если последняя изначально занижена, то это является причиной большинства жизненных неурядиц. Снижение самооценки может быть обусловлено как субъективными, так и объективными факторами. Среди субъективных отметим Адлеровский комплекс, органические заболевания нервной системы, иные физические, конституциональные дефекты – мы не ставим себе целью рассматривать все эти моменты. Наша задача – подробнее остановиться на факторах объективных. Любое общество располагает, в зависимости от господствующей идеологии, теми или иными ценностными стандартами. К ним можно отнести личную инициативу, коллективизм, показатели интеллекта, национальность, принадлежность к той или иной расе, вероисповедание, физическое совершенство, партийность и так далее. Встает вопрос: как следует вести и чувствовать себя личности, интеллектуальный уровень которой можно оценить как средний, инициатива отсутствует как таковая, работа в коллективе не приносит удовлетворения, национальность и раса – не поймешь, какие (к примеру, еврейский отец и киргизская мать, притом оба – наполовину, поскольку бабушки и по той, и по другой линии были хохлячками)? Как жить и чем гордиться субъекту, который не имеет каких бы то ни было достижений и заслуг, не верит в Бога, плюет на политические партии, а телесно – немощен и слаб, вдобавок же – не отличается внешней красотой в общепринятом смысле? Разве перед нами не человек?»
