Кларк рассмеялся:
– Очевидно, для меня – нет. Я уже пять лет этим занимаюсь, так что публиковать книги – это моя жизнь. – Я смотрела на него: его улыбка слегка погасла и ямочки исчезли. – Ну, или то, что было ею.
– Значит, тебе нужно закончить третью книгу? – Кларк кивнул. – А когда дедлайн?
– Два года назад, – сказал он, и мои глаза округлились. – Да, все так реагируют. Есть довольно много людей, которые сейчас мной очень недовольны. Но она пишется потихоньку. Просто надо кое-что отточить, связать некоторые сюжетные линии.
– Понятно, – кивнула я, пытаясь далее оправдать задержку в два года. – Значит, у тебя есть план, который поможет тебе сдать ее поскорее?
Какая-то тень пробежала по лицу Кларка, но исчезла раньше, чем я смогла понять, о чем он думает. Он снова улыбнулся:
– Ты, похоже, очень организованная.
Я кивнула, предпочитая отнестись к этому замечанию как к комплименту, хотя Кларк, возможно, так не считал.
– В нашей семье это звонкая монета.
Кларк уставился на меня во все глаза:
– Что?
Я поздно сообразила, о чем он спрашивает. Это было выражение моих родителей, и я его постоянно употребляла в кругу друзей, так что они к нему привыкли. Но иногда я забывала, что не все его знают.
– Звонкая монета, – повторила я, – нечто, имеющее настоящую ценность.
– А, – сказал Кларк. Казалось, он продолжает обдумывать это выражение. – Мне нравится.
– Но ты не ответил на вопрос.
– Попался, – Кларк на мгновение умолк, словно пытаясь сформулировать, а затем сказал: – Если бы все решалось тем, чтобы собраться и следовать расписанию, я бы давно ее закончил. Но вдохновение нельзя торопить. Знаю, что всех задерживаю. Читатели хотят скорее получить новую книгу. Издатели из года в год продолжают ставить ее в план. Люди, мечтающие о выходе нового фильма, тоже постоянно выражают недовольство. Думаю, что многим уже неважно, будет ли она хорошей. Они просто хотят получить хоть что-нибудь.
– Но в чем тогда проблема? – спросила я.
Как же замечательно, что в медицине не бывает таких проблем: нельзя, к примеру, потратить несколько лет на то, чтобы сделать коронарное шунтирование. Ведь не скажешь: «У меня нет настроения», если перед тобой пациент в предынфарктном состоянии. Ты просто делаешь свою работу, и все.
– Ну… – Кларк откашлялся, – если говорить о том, на какой стадии сейчас третья книга… Это сложно, потому что в последней… – он замялся и посмотрел на меня, прежде чем закончить: – Я завершил историю Тамсин. Совершенно однозначно.
– О, – сказала я. – Но ведь она же была главной героиней?
– Вот, – сказал он, указывая на меня пальцем. – Теперь-то ты начинаешь понимать, в чем проблема!
* * *
– Чего ты больше всего боишься? – спросила я, зевая и привалившись к стене.
После того как прилив энергии от поедания «скиттлс» закончился и мы оба начали засыпать, Кларк сходил и принес подушки. Одна была у меня под головой, а на другой я сидела. Мы пытались перенести Берти в более удобное для нас место – например, туда, где есть диваны, – но, когда попытались его передвинуть, он только крепче свернулся в комок и заскулил, так что мы решили оставить его в покое. Теперь, когда прошло действие адреналина и напряжение спало, организм начал ощущать, что сейчас глубокая ночь. Это было похоже на пижамную вечеринку, когда все уже сонные и немного не в себе, но держатся из последних сил. В таком состоянии невозможно сказать ничего, кроме правды: такая уютная, полусонная откровенность. Так мы, например, узнали, что Бри прошлым летом целовалась со своим троюродным братом на чьей-то свадьбе, – как она утверждает, случайно.
– Домов с привидениями, – ответил Кларк, широко зевая и прикрывая рот рукой, чтобы приглушить звук.
– Надо же, – удивилась я, но потом решила: раз уж ты пишешь фэнтези-романы, то обязан верить в такие вещи. – Вполне объяснимо.
– Да нет, не настоящих, – запротестовал Кларк. – Я в них не верю. Тех, которые строят на Хэллоуин: ты заходишь туда, а люди на тебя прыгают из-за углов.
Я недоуменно посмотрела на него:
– А вот это уже менее объяснимо.
– Родители меня водили в такой, когда мне было года четыре. Рановато, в общем. Я перепугался чуть ли не до смерти, – Кларк передернул плечами, словно заново переживая эту ситуацию. – А ты?
– Выехать на встречную полосу на скоростном шоссе, – сразу же ответила я. Прошлой весной я развозила Бри и Палмер по домам, мы болтали, я была невнимательна, и это чуть не произошло. Мне потом несколько недель снились кошмары.
– Это очень рациональный страх, – сделал вывод Кларк, и, даже не глядя на него, я знала, что он улыбается.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ, решив расценить это как комплимент.
– Эй, дружище, – сказала я, поглаживая Берти за ушами. Кларк пошел выключить свет и проверить, заперты ли входные двери, так что мы остались вдвоем. Его глаза все еще были закрыты. Он выглядел довольно мирным, дышал размеренно и спокойно. Правда, каждый раз, когда дыхание слегка сбивалось, я начинала паниковать, опасаясь самого худшего, но он снова начинал дышать, отчего я чувствовала невероятное облегчение. – Держись, ладно? Мы очень хотим, чтобы ты выкарабкался.
Я расчесала пальцами его мех и и какое-то время не убирала руки со спины, чувствуя, как они поднимаются и опускаются с каждым его вдохом и выдохом, отчего уверенности в его выздоровлении прибавилось.
– Ну так сколько? – спросила я, поправляя подушку под головой.
Я сказала Кларку, что не собираюсь спать, просто мне нужно ненадолго прилечь. Нам нельзя было засыпать, на случай если Берти станет хуже, но это же не значит, что я не могу немного отдохнуть. Возможно, из-за того, что наше сидение в четырех стенах походило на времяпровождение на вечеринках, я начала задавать вопросы, которые обычно возникают в таких ситуациях. Например, сколько тебе было лет, когда ты впервые с кем-то поцеловался.
– Хм, – сказал Кларк, и я даже сквозь усталость почувствовала, что он ошарашен. Может, парни не обсуждают такие вопросы на вечеринках? Тогда они многое потеряли. – Двенадцать, кажется.
– Ничего себе. Молодой да ранний.
Кларк засмеялся и помотал головой:
– Вовсе нет. На самом деле наоборот. Просто когда живешь в жуткой глуши, то пользуешься любой возможностью – например, если в гости приезжают друзья семьи, у которых есть симпатичная дочь. – Он посмотрел на меня и сполз немного ниже по стене, словно моя близость к полу действовала на него как сила тяготения. – А тебе?
– Ну… – Настала моя очередь смущаться, хотя я сама подняла эту тему. – Четырнадцать. – Повисла тишина, и я быстро добавила: – Хотя не могу сказать, что у меня не было других возможностей. – Я вспомнила школьные игры в бутылочку, от которых я бегала как от чумы. – Я просто хотела дождаться особого случая.
