Кроме того, у Клаудии было стойкое ощущение, что этот самый Хуан Сугасогаитиа (а скорее даже не он сам, а его партийно-подпольные начальники) подбирается через Ирен к Клавкиному нелегальному бизнесу, дабы со временем использовать её положение и налаженные связи в каких-то своих целях. Но в каких именно, Клавины люди ещё толком не выяснили.
Потом мы с Клавой немного поговорили о том, что странная ситуация, сложившаяся в Сен-Луи, оставалась абсолютно без изменений. С момента Клавиного тяжёлого ранения прошло уже почти трое суток, но её ребята, оставленные в доме мсье Омона (от самого факта их присутствия радушный хозяин, должно быть, писал крутым кипятком) наблюдать за кофейней, продолжали аккуратно докладывать по телефону о том, что в «le Conte» до сих пор никто так и не заходил – ни полиция, ни даже, к примеру, какие-нибудь особо любопытные соседи. Соответственно, начинавшие пованивать трупы оставались на своих прежних местах, и «Фиат-500» всё так же торчал у входа. Это было необъяснимо.
В общем, в середине третьего дня своего лежания пластом Клаудия вдруг вызвала меня к дверям своей спальни, причём мне было велено иметь «партикулярный вид», то есть побриться, причесаться, благоухать одеколоном, надев приличный костюм с галстуком и шляпу. Брать с собой оружие Клава не велела.
Я скучал на стуле под дверью довольно долго. Потом дверь приоткрылась, и в коридор высунулось чёрное, как сапог сверхсрочника, лицо домоуправительницы Алэйны.
– Entrez, – пригласила она. Почему-то здешний персонал называл меня исключительно на «вы». Видимо, искренне полагая, что я – какая-то слишком важная персона, которую невзначай занесло в их скромную обитель.
Я вошёл и, даже не пытаясь скрыть изумление, увидел, как аккуратно причёсанная и накрашенная Клава в одном белье, белых модельных туфлях на минимальном каблуке и чулках телесного цвета натягивает через голову и поправляет с помощью Алэйны и ещё одной служанки белое платьице свободного покроя, длиной до колен. Я успел заметить на её животе чистую эластичную повязку.
Затем Клава надела поверх платьица и застегнула белый же короткий жакетик из какого-то плотного материала, с золотистыми пуговицами.
Надо сказать, что выглядела она довольно плохо, даже несмотря на густо запудренную бледность. И было видно, что любое движение доставляет ей нешуточный дискомфорт.
Затем Клаудия зафиксировала на голове небольшую белую шляпку круглой формы, похожую на зауженный и лишённый полей мужской котелок, и начала натягивать белые, кажется, лайковые перчатки.
Непонятно зачем она сегодня в очередной раз обретала облик преуспевающей бизнес-вумен, этакой «леди в белом». Кстати, почему она в этот раз вырядилась именно во всё белое, я так и не понял…
– Здравствуй, – сказала Клава, не оборачиваясь.
– Виделись, – ответил я и тут же поинтересовался: – Ты это вообще зачем? Лежала бы себе дальше и пила свой кефир через тряпочку…
– Нельзя, – ответила Клава, надевая вторую перчатку и беря в руки поданную служанкой модную сумочку на узком ремешке, в тон остальному её туалету.
– Это непродуктивно, тем более что в данном случае все связи и контакты завязаны лично на меня. Именно поэтому мы с тобой сейчас отправимся на одну очень важную встречу, где мне наконец должны сообщить координаты этой твоей Савнер и, самое главное, кто и зачем в меня стрелял в Сен-Луи. То, что произошло, – это, как ты понимаешь, нечто из ряда вон…
– А сами они что, не в состоянии к тебе приехать? – спросил я. – Или они не в курсе о том, что с тобой приключилось? Может, мне вообще самому с ними поговорить?
– Увы, друг мой, но человек, с которым у нас с тобой сегодня будет встреча, птица не того полёта, чтобы тратить драгоценное время на то, чтобы наносить мне визиты. А с тобой одним он вообще не станет разговаривать…
С этими словами она повернулась и, кривясь от боли, шагнула к выходу.
– Мадам Воланте, я вам не советую! Categori quenent! Доктор категорически запретил вам! – заявила не терпящим возражений тоном пожилая медсестра, которая тоже неожиданно обнаружилась в спальне.
– Сестра Эмма, сделайте одолжение! Позвольте сегодня мне самой решать, что мне можно и что нельзя! – ответила Клаудия, слегка повысив голос. – Лучше помалкивайте и ждите моего возвращения!
В ответ монахиня забормотала что-то насчёт ответственности за жизнь мадам, которую она, в таком случае, снимает с себя.
Я нацепил на череп ненавистную шляпу и направился вслед за Клавой.
Идти ей было тяжело, и из спальни мы с Алэйной вели её фактически под руки.
До машины Клава дошла с трудом, морщась и периодически хватаясь за живот.
На широком заднем сиденье выбранного для этой поездки чёрного «Линкольна» лежала заранее подготовленная подушка. Клаудия почти легла туда, вытянув ноги. Я закрыл за ней дверь и сел вперёд, к водителю.
Шофёр, белобрысый молодой парень по имени Одрик, завёл мотор, и мы поехали. За нами рванул с места знакомый вишнёвый «Паккард», набитый Клавкиной «личной охраной».
Ехали мы недолго, менее получаса, и наконец остановились перед домом этого самого босса, которого Клава уважительно назвала «мсье Мергуй».
Вилла мсье Мергуя представляла из себя трёхэтажный дом, значительно больше Клавиного, окружённый высоким забором и обсаженный многочисленной тропической растительностью. По словам Клавы, раньше это была резиденция командующего размещённой в Дакаре эскадры французского ВМФ. Как водится, французское военно-морское присутствие в этих краях накрылось медным тазом, а адмиральская резиденция пошла с молотка – довольно обычное дело для кризисных времён.
Перед нами вежливо открыли ворота, и обе наши машины проникли внутрь, проехав по обсаженной пальмами аллее к главному входу.
По первому впечатлению, челяди у этого мсье Мергуя было, пожалуй, слишком много (на одних только воротах торчало четверо лбов в строгих костюмах с кобурами под мышкой), а перед шикарным парадным входом со светлыми ступенями и колоннами стояло штук пять разнотипных легковых автомобилей.
«Линкольн» остановился, и я выскочил, открыв заднюю дверь перед Клавой.
Клава вылезла из машины с помощью поданной мной руки, с трудом распрямилась и пошла вверх по ступеням, в первый момент держа ладонь на животе.
Но, увидев устремлённые на неё со всех сторон вопросительно-сочувствующие взгляды, немедленно убрала руку и напустила на себя гордо-независимый вид.
Я было хотел взять её под ручку, но Клава отстранилась и продолжила поступательное движение вперёд. Ровно, но очень медленно. Держала фасон, блин…
Держа некоторую дистанцию, я поднялся по мраморным ступенькам следом за ней. Я отметил для себя, что Клавина охрана вышла из «Паккарда», но в дом входить, похоже, вообще не собиралась.
Один из двух лощёных лакеев, в белом пиджаке и чёрной бабочке, любезно распахнул перед Клаудией дубовую входную дверь с золочёными ручками, сообщив, что мсье Мергуй ожидает её в кабинете. Второй лакей в этот момент быстро и ловко обшмонал меня с ног до головы на предмет оружия.
