Шестеро Баруховых ребятишек, которым эта суматошная стрельба не позволяла подойти ближе, высунуться из коридора и нормально прицелиться, буквально влипли в стены коридора. Трое из них время от времени стреляли короткими очередями из «Стэнов» в ответ неизвестной бабе.
Явно помня инструкцию Клойзнера, они стремились попасть в ногу или руку этой стерве. Но получалось это у них не очень. Хотя из-за их огня неизвестная автоматчица всё-таки не имела возможности взбежать на второй этаж и оставалась прижатой огнём на лестнице. По идее, раз уж у нас не было гранат, надо было ждать момента, когда у неё закончатся патроны в магазине и она будет перезаряжать свою пукалку.
Из-за многочисленных рикошетов вокруг нас стояла столбом пыль отбитой побелки и штукатурки, сильно затруднявшая наблюдение.
– Посмотри, это она? – спросил меня Барух звенящим шёпотом. На его рыжей бороде успел осесть беловатый налёт мела, разом сделавший его «слегка седым».
Я пролез мимо занятых стрельбой и ругающихся последними французскими словами боевичков и осторожно высунулся из-за дверного косяка. В стену над моей головой сразу же прилетело, из-за чего вести наблюдение слишком долго мне не пришлось – иначе вполне могло прилететь уже непосредственно в лоб.
Но за эти несколько секунд я успел припомнить портрет своей сегодняшней клиентки и понял – нет, передо мной не Брит Савнер. Эта хренова автоматчица была явно моложе.
– Нет, это не она, вали её! – крикнул я Баруху, перекрикивая свист пуль.
Тот немедленно продублировал команду по-французски, и всё сразу же изменилось. Его разом воспрянувшие обломы были рады стараться и, не медля ни секунды, щедро изрешетили эту бабу сразу из трёх стволов.
Был слышен чавкающий звук впивающихся в мягкое пуль, потом какой-то неразборчивый вопль и глухой металлический стук, после чего стрельбу в нашу сторону словно обрезало.
Когда я выглянул из-за косяка, покрытое десятком входных и выходных отверстий тело нашей противницы уже лежало, раскинув руки, на нижних ступеньках лестницы, лицом вниз. Рядом лежали выпавший из её рук горячий автомат и синяя, блестящая остроносая туфля синего цвета, явно слетевшая с ноги убитой.
– Aller en haut! – скомандовал Барух своим бойцам.
Те дисциплинированно рванули по лестнице наверх, оставляя чёткие отпечатки подошв на засыпанном штукатуркой полу.
И через какие-то секунды стрельба в том же темпе (сначала несколько одиночных выстрелов из пистолета, потом бесшумные короткие очереди из автоматов, а потом вперемешку пистолетная и бесшумная пальба) весело пошла уже на втором этаже, прямо над нашими головами. Похоже, по-другому они действительно не умели…
Также в тот момент активно стреляли где-то в глубине первого этажа, в районе кухни и соседних с ней помещений. Сапожники хреновы, не могут даже, навалившись этакой оравой, оперативно перестрелять десяток человек! Не уважаемая в узких кругах ограниченных людей ОПГ, а какое-то розовое, слащавое говнецо, прости меня господи!
Я подошёл к покойнице, поднял и повесил на плечо её МАС-38. Зачем – сам не знаю, тем более что наличие патронов в магазине этого автомата я с самого начала не проверил.
Потом осторожно перевернул убитую лицом вверх, убрал с её лица неестественно светлые (явно крашеные) волосы и убедился – это точно не хозяйка виллы. Вблизи погибшая бабёнка ничем не напоминала Савнер-Уойб.
– Поторопись! – крикнул Барух, пробегая по лестнице мимо меня вслед за своими наверх.
Там, куда он направлялся, ничего не изменилось – в ответ на очередную, бесшумную короткую очередь бухнул пистолетный выстрел. Потом второй и третий.
Осторожно поднимаясь по лестнице на второй этаж, я ощутил в воздухе сильный запах горелой бумаги, шедший откуда-то из глубины коридора. Должно быть, из кабинета хозяйки.
Едва выскочив на второй этаж, я увидел, что ещё один из гопников Баруха уже ранен – ему неумело бинтовали плечо. Сам Барух с остальными своими стрелками расположился вдоль стен вокруг лестницы. Не имея возможности проникнуть дальше, они ругались, чихали от пыли и палили короткими очередями куда-то вглубь частично перекрытого полуоткрытой наружу дверью одной из комнат (какой-то странный каприз или банальная недоработка архитекторов и строителей, обычно в жилых помещениях двери всё-таки открываются внутрь) коридора второго этажа.
– Посмотри – там она или снова нет?! – крикнул мне Барух.
В этот момент из-за этой уже изрядно поколупанной пулями открытой двери в коридор быстро высунулась ещё одна баба. Я успел заметить, что она тоже была блондинка в голубом платье и синих туфлях. В её поднятой руке был пистолет, и она, не особенно точно, выстрелила в нашу сторону три раза подряд.
Хотя часть ламп в коридоре уже побило пулями, света было вполне достаточно, и я сразу же понял, что это опять не та.
Дабы не затягивать процесс штурма и далее (ох и верно же говорят, хочешь что-то сделать – делай сам!), я вскинул автомат и от души выпустил в эту (уже вторую по счёту) «неизвестную в голубом» полную обойму.
«Стэн», конечно, не шибко мощный автомат (при бое в замкнутом пространстве это, кстати говоря, не минус, а скорее плюс), но всё-таки минимум несколько моих пуль попали примерно на уровне груди незнакомки, продырявив насквозь дверь, за которой она столь легкомысленно ховалась.
Конечно, открывая огонь, я допускал вероятность того, что она успела убраться, но нет – женщина тонко закричала от боли и рухнула на пол.
Пока я менял опустошённую обойму, ребята Баруха со слоновым изяществом протопотали вперёд, мимо меня, и буквально через минуту где-то в глубине комнат второго этажа опять привычно забухали гулкие одиночные выстрелы и захлопала малошумная «ответка» из «Стэнов».
Я подошёл к лежавшей в неудобной позе (туловище с головой в коридоре, ноги в комнате) убитой бабёнке и повернул её лицом к себе. Она оказалась довольно симпатичной, в широко открытых глазах застыли боль и изумление, из угла рта толчками вытекала струйка крови.
На двери, за которой она пыталась укрываться (распространённое жизненное заблуждение, характерное, в том числе, для особо тупых фанатов компьютерных игр – от настоящей, а не виртуальной пули не спрячешься за кустом или дощатым забором), было штук шесть сквозных дырок от автоматных пуль, и три из них точно не пропали даром, попав ей аккуратно в грудь. При этом две пульки угодили почти точно в область сердца. Что же, по крайней мере, она долго не мучилась…
Я нагнулся и поднял с пола её пистолет. Это оказалась изрядная экзотика. Судя по маркировке, «Манлихер» 1905 г. под патрон 7,63 мм. Оружие не так чтобы очень.
Пытаясь почувствовать внутри хоть какие-нибудь угрызения совести по поводу только что содеянного, я, действуя словно робот, убрал очередной трофей в сумку.
Возникший в этот момент рядом со мной дорогой товарищ Барух крикнул:
– Давай к кабинету! Вторая дверь! Она там, похоже, заперлась!
