Вообще-то сам памятный ещё по раннему, ещё советскому детству фильм меня интересовал мало, а вот киножурнал, пожалуй, смог бы ответить на кое-какие вопросы…
Мы обошли свежеокрашенный в защитно-зелёный цвет ПТ-76, застывший на постаменте.
Плавающий танк был лишён надгусеничных полок и многих других внешних мелких деталей и вообще выглядел каким-то обгорело-оплавленным.
На это, в частности, указывала резина на бандажах его опорных катков, от которой осталось меньше половины. Небось достали со дна, где-нибудь у здешнего побережья. Может, этот танк ещё и фонил? Хотя это как раз вряд ли, тут за этим вроде бы следили…
На лицевой части постамента была укреплена металлическая доска с надписью:
«Павшим героям
21-й гвардейской мотострелковой дивизии
8-й гвардейской армии. 1956 г.».
Стало быть, это ещё одно живое напоминание о тех, кто высаживался в Англии первыми и, по-видимому, здесь же и полёг…
На удивление ни на крыльце, ни в холле клуба не было ни единой живой души. Не встретить нигде курящих вояк для меня лично было удивительно. Хотя, если на дворе действительно была суббота, абсолютное большинство рядового и сержантского состава явно торчало не в клубе, а в гарнизонной бане…
В холле клуба были всё тот же покрашенный коричневой масляной краской пол, казённые голубенькие стены и живописно расставленные и развешанные там и сям разнообразные цветы в горшках и кактусы-фикусы в кадках.
При этом на стенах висели два каких-то немаленьких, откровенно маринистических пейзажа с морскими далями и большими, многопалубными, парусными кораблями. Приглядевшись внимательнее, я понял, что, похоже, это всё-таки не копии с Айвазовского, а что-то местное, из прошлого Royal Navy и, очень может быть, даже старинной работы. Явные трофеи – чудом сохранившийся кусочек прошлой жизни.
На доске объявлений, справа от входа в зрительный зал, висел лист ватмана с написанной плакатными перьями рукописной афишей о том, что «5 июня в 19.00 в клубе в рамках отборочного этапа на армейский конкурс «Алло, мы ищем таланты» состоится концерт гарнизонной художественной самодеятельности». Ну-ну. Как говорится, война войной, а про художественный свист или чечётку под баян здесь, похоже, не забывали…
Здешний зрительный зал с рядами разномастных стульев (тоже явные трофеи, похоже, снесённые сюда откуда попало) здесь был небольшой, на сотню мест, но сейчас он не был заполнен и на треть.
В момент, когда мы с Клаудией вошли, свет в зале уже погасили, и никто не обратил особого внимания на двух подозрительных личностей в маскхалатах и пилотках. Ну, или сделали вид, что не обратили. Тем более что мы сели у самого выхода.
Как нами пообещал сержант, началось всё с кинохроники. Пошла стандартная заставка киножурнала «Новости дня» с Кремлём и № 44.
Вообще-то от реального Кремля здесь точно мало что осталось, но кинодокументалисты явно предпочитали сохранять некую преемственность, намекая на то, что ничего страшного в стране за последние годы не произошло.
Начали киножурнал действительно с напоминания о недавней войне, в виде кадров хроники, которые сопровождались обычным закадровым текстом о том, что совсем недавно советский народ пережил страшную войну, в которой понёс немалые жертвы, но сумел сплотиться и победить. Как-то так.
Правда, стандартные, канцелярские словесные обороты произносившего текст диктора я почти не слушал. Меня больше интересовало то, что в этот момент происходило на экране. А это была нарезка снятых в разных местах и в разное время кадров, смонтированных в одно целое. Общей продолжительностью не более десяти минут.
Кадры менялись, словно в калейдоскопе, и я смотрел на экран, затаив дыхание, стараясь зафиксировать в памяти как можно больше деталей.
Начали, как водится, с поднимающихся над горизонтом атомных грибов. Очень может быть, что это было снято и где-нибудь на довоенных испытаниях в Семипалатинске, а не в реальных обстоятельствах. Во всяком случае, мне показалось, что я нечто подобное раньше уже видел.
Потом показали горящие городские дома и снятые с самолёта или вертолёта, уходящие за горизонт кварталы руин. Опять-таки не скажу, что это очень сильно отличалось от хроники времён Великой Отечественной…
Потом были кадры, где посреди сильных пожаров люди в противогазах и ОЗК тащили носилки с ранеными, а пожарные (тоже в противогазах и ОЗК) тушили какие-то горящие здания, что очень напоминало учебный фильм по гражданской обороне. Опять-таки, на то, что это было относительно недавно, указывали только слишком современные для Великой Отечественной противогазы да мелькавшие в кадре грузовики ЗИС-150 и ЗИС-151, а также пожарные машины на той же базе…
Потом мельком показали многочисленных забинтованных раненых и обожжённых людей с вспузырившейся или почерневшей кожей. Ожоги им обрабатывали люди в белых халатах и марлевых масках. Это уже больше напоминало военную хронику 1945 года из Хиросимы или Нагасаки.
Далее были кадры какого-то сильно разрушенного двухэтажного здания. На земле, среди обломков дерева, шифера, осколков стекла и ещё бог знает чего, густо лежали убитые дети. Совсем маленькие. Камера скользнула по разбитой вывеске «Ясли-сад № 4 г…ска».
Потом были лица рыдающих женщин разного возраста.
Затем сразу кадр с широким инверсионным следом высоко в небе. Вслед за этим старт ракеты ЗРК С-75 или даже С-25. Инверсионный след перечёркивается вторым, более тонким. Далее происходит мощный взрыв, и по небосводу разлетается облако обломков.
Потом кадры, явно снятые фотокинопулемётом. Истребитель заходит в хвост бомберу (по-моему, это был В-47 «Стратоджет») и долбит его из пушек и НАРами. Трассеры снарядов и туманные, идущие с большими интервалами шары НАР гасли в крыльях и центроплане бомбардировщика, затем, наконец, произошёл взрыв. Половина консоли правого крыла «Стратоджета» оторвалась и улетела неведомо куда, а самолёт повалился резко вниз, дымя и вращаясь…
Дальше опять были съёмки с земли. Относительно невысоко, явно теряя скорость и высоту, летел огромный, шестимоторный В-36 «Писмейкер», тянущий за собой полосу всё более густеющего дыма. Вокруг самолёта вспухали вспышки разрывов, видимо, это бьют зенитки крупного калибра. В какой-то момент последовало одно или даже несколько прямых попаданий, и В-36 очень красиво взорвался, распадаясь на части.
Потом шли кадры с вбитым в землю по самый хвост остовом палубного истребителя F4D «Скайрей», на киле которого сохранились буквенные коды эскадрильи и надпись «NAVY». Дальше показали очень крупный кусок фюзеляжа то ли В-47, то ли В-52 с пробоинами и эмблемой стратегического авиационного командования США – кольчужная перчатка, сжимающая пучок молний, вписанная в щит. Потом в кадре мелькнули многочисленные остовы сгоревших F-86, F-84 и А-4 «Скайхок» и рваные в клочья металлические обломки самолётов, на которых просматривались круги английских Королевских ВВС и чёрно-белые кресты бундеслюфтваффе ФРГ. Снято было явно в разных местах, но, судя по обилию разбитых однотипных самолётов в одном кадре, на каких-то аэродромах, по которым прошлись ракетно-бомбовыми ударами.
