Судя по звуку, стреляли из «Томсона» и М3. «Узи» слышно не было.
«Томсон» – это, надо сказать, довольно серьёзно, там патроны 45-го калибра, толщиной с писюн годовалого ребёнка – если вдруг невзначай попадут, мало мне не покажется, несмотря на бронежилет. Одно слово, «окопная метла».
Однако у меня была уверенность, что, будучи вооружённым изделием легендарного русского сержанта, я их всё равно, по-любому, уделаю.
Я пустил в сторону этих стрелков несколько коротких очередей – гильзы стучали по самолётному дюралю, ощутимо воняло порохом. По ощущениям, «Калашников», дёргаясь в моих руках, выпускал пули, я бы даже сказал, радостно. В конце концов, здесь автомат делал именно то, ради чего его создавали, – убивал американцев. Чисто инстинктивно я отметил, что неяркое пламя на дульном срезе «калаша» может меня слегка демаскировать.
Поэтому я перекатился в сторону и сменил позицию, затаившись за широким, оторванным крылом «Ганнета».
Оппоненты начали со всей дури бить в то место, где я только что был, успев весьма приблизительно сориентироваться по вспышкам выстрелов. Но стреляли они снова нервно и неточно, хотя их пули и стучали по ни в чём не повинным обломкам самолёта словно горох.
При этом дистанция между нами была практически пистолетная – на глаз метров тридцать-сорок.
Прежде чем я начал стрелять с новой позиции, по этим чудикам выстрелили откуда-то слева, по звуку короткая очередь из АК-47. Ага, кажется, наш дорогой сержант нарисовался-таки.
Сидевшие у самолёта сразу же резко сменили свои «приоритеты» и принялись суматошно палить в ту сторону длинными очередями. По-прежнему огонь вели трое, и, по-моему, им было страшно, поскольку они не знали, сколько человек сейчас против них.
Ну а раз Игнатов столь быстро появился у самолёта, получалось, что других вражеских секретов в округе действительно не было.
А коли так – маловато их осталось. Это сильно упрощало нам задачу.
Слева снова стрельнули из АК. От самолёта всё так же нервно и бестолково били в ответ.
Я пустил по вспышкам очередь и опять перекатился в сторону, ближе к противникам, за какие-то мятые подвесные баки.
Перекатившись, сменил опустевший рожок на полный.
От самолёта ударила длинная очередь. Метили в меня, но пули опять прошли далеко в стороне от того места, где я только что сидел.
Зато стрелявший хорошо обозначил себя. Вот дурачок…
Я прицелился по вспышке и дал короткую очередь, целясь над самой землёй.
Впереди истошно заорали от боли. Стало быть, я попал.
Ну да, патроны-то у меня бронебойные, от них и за железом не факт что спрячешься.
Я вскочил и перепрыгнул через кучу хлама, оказавшегося обломками ещё одного «Ганнета».
Длинная автоматная очередь опять прилетела в мою сторону, но снова с опозданием.
В ответ вражескому стрелку слева, совсем близко от нас, ударила короткая очередь из «калаша».
Ага, значит, сержант был уже где-то рядом.
Друг друга бы случайно не зацепить…
Что-то шумно метнулось в мою сторону между груд хлама.
Я выпустил довольно недлинную очередь на этот звук.
В ответ в мою сторону начали стрелять, но теперь это почему-то были одиночные выстрелы из пары пистолетных стволов.
Ага, что – сожгли все патроны, поганцы? Это было просто замечательно.
Значит, их всего двое осталось?
Хорошо, если это были радист и мой клиент.
Между тем два пистолета продолжали стрелять, и снова мимо.
Я ответил им не слишком точным огнём, потом опять сменил рожок и перекатился в сторону противника. Теперь от самолёта до меня было всего-то метров десять.
Впереди меня слишком громко зашуршал металл. Я вскинул автомат. И вдруг из-за стоящего почти вертикально оторванного киля «Ганнета» прямо на меня выскочил некто. Вроде бы вокруг была полутьма, но я почему-то чётко рассмотрел, что он был в тёмной форме американского образца и кепаре с длинным козырьком, в стиле классической бейсболки.
В руках у этого хмыря был угловатый автомат М3 с коротким и толстым стволом.
Значит, их оставалось всё-таки не двое, а трое. Большая ошибочка с моей стороны. Как говорится, лови нежданчика…
Причём именно этого, конкретного, гада у костра точно не было. Значит, это действительно тот, что из самолёта выскочил. Тот самый, кого я давеча толком не рассмотрел и не сумел быстро снять, чем и создал лишнюю проблему на свою голову.
Конечно, в темноте ему было видно плохо, и меня, и вообще, но в целом это мало что меняло. Если бы он проявил достаточную меткость, я мог бы досрочно финишировать в своём времени.
Последовала немая сцена на несколько секунд, во время которой вокруг почему-то стало абсолютно тихо (ну или мне так показалось).
Скорее всего, вражеский автоматчик разглядел лишь контрастные пятна на моём маскхалате и начал поворачивать ствол прямо на меня.
Блин, попадёт или нет? Я лежал за обломками «Ганнета», и видел он меня в лучшем случае только выше пояса…
Я услышал, как он нажимает на спуск, но вместо треска очереди в ночи раздался звонкий металлический щелчок. Приехал, падла…
Или его махинерию заклинило, или патроны кончились. Верно в «Чапаеве» говорили – береги патроны…
Ну а у меня таких проблем не было.
Поэтому я чуть довернул ствол в его сторону и, почти не глядя, нажал на спуск. При этом я явно перенервничал и перестарался, поскольку нажатие получилось слишком сильным и почти весь свежий магазин вылетел в моего оппонента. Практически в упор. Главным образом в лицо и в грудь.
Заорать или застонать он не успел, но на землю свалился тяжело, словно мешок с цементом.
На всякий случай я снова поменял рожок.
В свете костерка за оторвавшимся от крыла С-54 крайним мотором мелькнул некто с растрёпанными волосами, в кожаной куртке. По всем приметам как раз давешний радист.
Он уже не шёл, а то ли перепрыгивал, то ли переползал с места на место, волоча левую ногу.
Понаблюдав кончину своего коллеги, он два раза выстрелил из пистолета в мою сторону, но снова не попал. Мазила эйзенхауэровский (или кто у них тут, в ихней заокеанской бражке, нынче президентом?).
Я привстал, прицелился и пустил короткую очередь, в расчёте попасть ему по ногам.
И, кажется, я попал, поскольку мой антагонист истошно заорал (и, судя по голосу, перед этим орал от боли, кажется, тоже он), после чего выронил пистолет (ствол брякнул при падении) и лёг.
Хорошо, если не замертво…
По мне опять выстрелили из пистолета. Но как-то неуверенно. Стрелявший был левее и дальше радиста.
