Этот тип был в песочного цвета обмундировании британского образца без знаков различия, включавшем шорты и форменную рубашку с короткими рукавами, но его выдавали с головой кобура на поясе и синяя фуражка с кокардой то ли английских, то ли родезийских (или как они там здесь назывались?) ВВС.
Если присмотреться внимательнее, на алюминиевых поверхностях «Вампира» можно было рассмотреть какие-то бледно-матовые пятна и полосы. В общем-то, именно так выглядят опознавательные знаки, номера и бортовые коды, которые то ли закрасили, то ли поспешно смыли растворителем.
Пилот и тип в фуражке скрылись за разбитыми на краю ВПП палатками, а на полосе появился окрашенный в пустынные цвета трёхосный грузовик GMC с цистерной, который окончательно загородил истребитель от моего взгляда.
У грузовика возникли два неряшливого вида мужика (один в майке и синих футбольных трусах с белыми «лампасами» почти до колен, второй в грязноватом комбезе цвета хаки), начавших орудовать возле топливозаправщика. Похоже, они дозаправляли «Вампир».
Третий, двухмоторный, самолёт стоял ещё дальше зачехлённого «Вампира», носом ко мне. Это был то ли ДС-3, то ли С-47 в гражданской раскраске. Во всяком случае, я разглядел, что он был серебристо-белого цвета, а уж что у него было написано и нарисовано на фюзеляже и хвосте, я со своей позиции категорически не видел.
Я осмотрел остальное оснащение аэродрома. У торца полосы торчали четыре армейские серо-зелёные палатки (рядом с одной из них просматривалась длинная радиоантенна) и шесть автомашин – ещё один ТЗ поменьше первого, на шасси двухосного «Бедфорда», три бортовых грузовика, два из которых были трёхосными GMC, «Лендровер» и «Виллис» вроде нашего. Вся техника была в единообразной, свежей, песочной раскраске, без каких-либо номеров и обозначений.
Народу на полосе было по минимуму (что тоже понятно – какой дурак будет шляться под палящим солнцем, если есть возможность в это же время сидеть в очень условной палаточной тени?).
Ни вооружённых часовых, ни явных секретов или пулемётных гнёзд, ни тем более зениток я нигде не рассмотрел. Да и оружия, кроме разве что пистолетных и револьверных кобур на поясе, я у обитателей аэродрома не увидел.
– Как думаешь, сколько их там всего? – спросила Клава откуда-то из-за моей спины.
– По-моему, человек десять-двенадцать, – ответил я и обернулся. Она тоже разглядывала аэродром в серьёзный полевой бинокль, даже, пожалуй, посильнее моего. И что-то явно всерьёз прикидывала.
– Если только в палатках не дрыхнет ещё столько же здоровых лбов, – добавил я. – Но, по-моему, это маловероятно…
– С поправкой на разные неожиданности будем считать, что их тут может быть человек двенадцать-пятнадцать, – сказала Клава задумчиво.
Потом она опустила бинокль и сошла с бархана обратно к «Виллису».
Я спустился следом за ней и некоторое время молча наблюдал, как она вытряхивает песок из туфель и поправляет причёску.
– Так что, атакуем их как есть, вдвоём, с молодецким «ура»? – поинтересовался я. Я, конечно, иронизировал, но мало ли какие «гениальные» идеи могли возникнуть в симпатичной бестолковке моей спутницы?
– Нет, вдвоём даже пробовать не стоит, – ответила она. Как говорится, и на том спасибо, хоть здесь проявила здравый смысл. – Ближе подъезжать мы не будем, – продолжала Клава. – Сейчас я доложу нашим о том, что мы нашли и где именно. Потом мы поищем более удобное с точки зрения маскировки место и будем ждать моих мальчиков. Параллельно думая о том, что нам с ними делать. Я полагаю, что до темноты они свой лагерь не свернут, да и мои ребята сюда раньше никак не доберутся. А раз так – будем пробовать ночью…
Я молча кивнул, а она снова полезла в изрядно раскалившийся на солнце «Виллис» – расчехлять рацию.
Не зная, чем себя в этот момент занять, я опять взял бинокль и полез на вершину песчаной дюны.
На аэродроме всё было по-прежнему. Я бы сказал буднично. Топливозаправщик уже развернулся и отъехал от «Вампира». Теперь было видно, как техник в футбольных трусах что-то делал в его кабине, а его напарник в комбинезоне открыл нижние панели оружейного отсека истребителя и теперь ковырялся там, сидя на корточках. Так что кругом имела место обычная рутина…
И вдруг произошло то, чего я никак не ожидал. На фоне уже привычного тарахтения движка генератора вдруг совершенно внезапно и гулко ударил одиночный выстрел. Чисто инстинктивно осознав, что для стрелка, имеющего винтовку с оптическим прицелом, моя фигура сейчас может выглядеть словно памятник дедушке Ленину на центральной площади какого-нибудь райцентра, я немедленно рухнул на песок, прямо там, где стоял.
Однако уже через секунду я успел понять, что это палили вовсе не по мне. Выстрел (кстати, не винтовочный, а более глухой, явно пистолетный) был поблизости от аэродрома, и там как-то практически мгновенно началась автоматическая пальба.
Я скорее слышал, чем видел, что Клава, бросив рацию, снова чешет от машины в мою сторону. Подняв бинокль к глазам и приподнявшись на корточки, я увидел, как бледная трассирующая очередь явно из чего-то крупнокалиберного, прилетевшая откуда-то слева, из-за дюн, прошила только что заправленный «Вампир», который немедленно взорвался, вспухнув очень красивым огненным шаром.
От вспыхнувшего истребителя успел откатиться только техник, работавший под его фюзеляжем, да и то комбинезон на нём загорелся. А вот его напарник, похоже, был кремирован в кабине, так и не успев выбраться.
Следующие мощные очереди прошили зачехлённый «Вампир» (он не загорелся, поскольку, похоже, стоял с сухими баками) и С-47. От попаданий пуль транспортник задымился, но как-то довольно лениво.
Между тем на аэродроме зачастило сразу несколько автоматов.
Я видел, как пытавшийся потушить свой комбинезон техник упал, прошитый очередью, а остальные родезийцы то ли особо не сопротивлялись, то ли просто не успели что-либо понять. Было похоже на то, что их всех накрыли прямо в палатках.
Во всяком случае, очень скоро в поле моей видимости появилось несколько новых персонажей, вовсе не похожих на родезийцев. Эти ребятишки были в песочном обмундировании с большим количеством карманов (то ли британский образец, то ли нечто, похожее на него) и имели за спиной небольшие рюкзаки, а в руках автоматическое оружие. Интересно, кто они были такие и какого хера свалились на нашу голову здесь и сейчас?
Продолжая осмотр неизвестных, я отметил для себя, что некстати напавшие на аэродром ребятишки были сплошь какие-то смугло-чернявые. А вот набор оружия у них был довольно странный. «Стэны» и очень странные автоматы с деревянными прикладами, похожие на ППШ с рожковым магазином, но с какими-то нестандартными кожухами стволов – вместо больших прямоугольных прорезей со скруглёнными углами, характерных для изделия дорогого товарища Шпагина, там были маленькие круглые дырочки. Неужели югославские М 49/57? Спрашивается, у кого сейчас в этих краях может оказаться в руках столь экзотическое оружие? Либо это действительно югославы, либо какие-то чрезмерно законспирированные идиоты…
