– Так вот, – сказал Мануэль, – не мог бы ты приехать в Гуантанамо лично? Знаю, что у тебя сегодня запланировано время с Марией, но без тебя никак не получится. Есть интересная информация…
«Сволочь малолетняя, – подумал я, натягивая брюки, – но что поделаешь – служба превыше всего».
Для того чтобы не будить Машу, я быстренько написал ей записку, в которой говорилось, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Потом я прихватил кое-какие вещицы, которые должны были стимулировать агентов Мануэля к более плодотворному сотрудничеству, и через полчаса уже высадился с нашего катера прямо в центре Гуантанамо, но на всякий случай чуть в стороне от гавани.
Мануэль ждал меня, как мы и условились, в здании почты, в малоприметном коридоре, справа от входа в главный зал. Рядом с Мануэлем стоял один из его сорвиголов. Мануэль кивнул напарнику, после чего тот бесшумно отошел и встал так, чтобы ему был виден вход в зал для посетителей.
– Молодец, Серхио, – сказал мне Мануэль, – ты как раз вовремя. У девушек только-только начался обеденный перерыв…
Сказав это, он постучался в окрашенную охрой дверь.
– Кто там? – произнес звонкий женский голос.
– Мануэль и команданте Элефанте, – ответил мой шурин.
– Войдите! – произнес тот же девичий голос. Я услышал, как щелкнула щеколда двери.
Мы с Мануэлем зашли в небольшую комнату, в которой стояли два стула рядом с окошками, ведущими в зал для посетителей. На них сидели две девушки-мулатки. Одна, которая посветлее, очень сильно напомнила мне Марипосу из Лурдеса моей юности.
– Сеньориты, – сказал Мануэль, – это мой друг, команданте Серхио, также известный как кабальеро Элефанте. Серхио, это Элиана, – он показал на более темную, – а это – Марипоса.
Я по очереди поцеловал руки девушек, и вдруг увидел, как у них от удивления приоткрылись рты.
– Что-то не так? – спросил я.
– Нет, сеньор Серхио… – начала Элиана.
– Просто Серхио, – сказал я.
– Нет, Серхио, – скромно потупив глаза, ответила мне Элиана, – просто белые мужчины в наших краях никогда не целуют руки мулаткам, тем более такие важные сеньоры, как вы.
– Девушки, – сказал я, – неужто мне теперь возбраняется целовать руки прекрасным сеньоритам? Любого, кто скажет хоть что-то против, я готов немедленно вызвать на дуэль. На чем угодно, от револьвера до шестидюймовой гаубицы включительно.
Кстати, произнося эти слова, я не кривил душой. Девушки были и правда просто великолепны. Не будь у меня моей Марии, то, наверное, я уже активно флиртовал бы с одной из них, а то и с обеими сразу. Но сейчас пришлось добавить:
– Не будь я женат, – сказал я, с сожалением разведя руки, – я бы с удовольствием познакомился с вами обеими поближе…
– Да знаем мы, – засмеялась Марипоса, – а жаль. Мы бы тоже с удовольствием познакомились поближе с таким привлекательным и галантным кабальеро.
– Но, – я элегантно шаркнул ножкой, – позвольте мне вручить вам по небольшому подарку с моей родины.
Сказав это, я дал каждой по русскому вышитому платку, привезенному из Константинополя как раз для подобных случаев, и по флакончику душистого болгарского розового масла.
Первой опомнилась Элиана.
– Серхио, что вы, – воскликнула она, – мы всего лишь простые бедные мулатки и недостойны таких богатых подарков.
– Элиана, – сказал я, – а чем богатые белые сеньориты достойнее вас? Мне кажется, что таким красивым девушкам, как вы, нужно дарить только красивые вещи. Так что, берите, и чаще вспоминайте того, кто подарил вам это.
Марипоса прослезилась, потом подошла ко мне и поцеловала в щеку, чуть прижавшись ко мне высокой грудью. Немного подумав, Элиана также последовала примеру своей коллеги, после чего взволнованно произнесла:
– Серхио, мы всегда будем рады вас видеть. Но вы, наверное, хотите знать, что именно новоприбывшие янки послали по телеграфу? Как и просил меня Мануэль, мы пока задержали телеграмму одного из них до вашего прихода.
И Марипоса передала мне заполненный бланк. Он был направлен сенатору Паттерсону по известному нам адресу в Джорджтауне. В графе «адрес отправителя» значилось: «Аллан Пинкертон, отель Посада дель Мар, Гуантанамо». А текст был следующим:
«По информации, полученной от нашего человека Сеспедес в Гуантанамо, адрес уточняем, южан не видели, работаем дальше. Пинкертон».
Я посмотрел на бланк и сказал:
– Сеньориты, огромное вам спасибо. Можете эту телеграмму посылать по адресу. Если будет ответ, задержите его и передайте копию человеку Мануэля. И я дам вам знать о том, что вам делать дальше. А теперь…
Тут я вытащил несколько купюр из кармана. Марипоса и Элиана замотали головами:
– Нет, Серхио, – за всех ответила Марипоса, – от вас мы не возьмем ни сентаво. Ведь вы теперь наш друг.
– Нет уж, красавицы, – я попытался возразить, – вам уже давно пора замуж. Так что пусть это будет вам моим подарком на будущую свадьбу.
Марипоса посмотрела на деньги и строго сказала:
– Ладно уж, если так, то возьмем по двадцать песо. Но не больше. Не возражай нам больше, а то мы обидимся! И только если ты согласишься прийти к нам на венчание.
– Заметано! – воскликнул я. – Конечно, если я на тот момент буду здесь, в Гуантанамо.
Я опять поцеловал руки девушкам, и мы с Мануэлем покинули почту.
– Мануэль, – сказал я своему юному другу, когда мы отошли от почты подальше, – после того, как закончится вся эта история с Пинкертоном, девушкам будет необходимо срочно уехать.
– Но почему, Серхио?! – громко удивился он.
– Тише, – успокоил я его. – Дело в том, что банда Пинкертона в Америке самая известная, но не единственная. Когда он исчезнет, то Паттерсон наймет еще кого-нибудь, и этот кто-нибудь сможет легко узнаться о нашей сегодняшней встрече. Понимаешь, я не хочу, чтобы эти милые девушки превратились бы в два изуродованных трупа, которые скормят акулам, плавающим в море. Помнишь, что рассказывал тебе отец о нравах янки?
– Помню, – опустив голову, буркнул Мануэль. – Так что же нам делать?
– Как я уже тебе говорил, им потребуется уехать. – Я строго посмотрел на шурина. – Лучше всего вместе с твоими сестрами в Константинополь. Там они точно будут в безопасности, ибо югоросский КГБ работает хорошо, а шпионов и преступников там не жалуют. А еще там целуют руки девушкам независимо от цвета их кожи. И вообще, Югороссия – это настоящая страна чудес.
– Ладно, – вздохнул Мануэль, – заметано. Я поговорю с Марипосой и Элианой, правда, не обещаю, что они так уж сразу согласятся.
– Ты уж постарайся, братишка, – сказал я, – ведь от этого зависит их жизнь. В следующий раз с людьми, находящимися на виду, надо будет работать куда осторожнее, с соблюдением всех правил конспирации. Ты меня понял?
