Они договорились созвониться и встретиться.
– Ксюше привет.
Не успела Магда повесить трубку, как телефон зазвонил снова. На экране высветилось имя – «Лариса».
Что за Лариса такая? Ах да, это же медсестра из санатория. Магда обещала позвонить ей, но так и не собралась. Теперь вот Лариса звонит сама, вот только говорить с ней не хочется. Или все-таки ответить?
Пока Магда решала, как поступить, трубку на том конце положили.
Что ж, так тому и быть.
Глава 8
Идти разговаривать со священником Магде не хотелось. Послушала Оксану тогда, в кафе, пообещала, не подумав, а теперь не понимала, какой в этом смысл.
Разве церковь сможет ей помочь? И разве Магде нужна эта помощь?
Но отказать Ксюше, сказать, что она передумала, значило бы обидеть ее. Оксана, в отличие от нее, считала себя верующей и соблюдала церковные обычаи: держала пост, на Пасху пекла куличи и несла освящать их в церковь, причащалась и исповедовалась. У нее даже имелся собственный духовник – к нему-то она и собиралась отвести Магду.
Собираясь на встречу, чувствовала она себя неважно. Идея посетить священника казалась полной бессмыслицей, да к тому же утром ее снова навестили.
Все случилось, когда она была в ванной, умывалась. Вода с шумом лилась в раковину, Магда возила щеткой по зубам, одновременно приглядываясь к своему отражению: за ночь на носу вскочил крошечный прыщик. Занятая своими наблюдениями, решая, выдавить его или не надо, Магда не заметила, что вода перестала уходить в трубу.
Спохватилась она, когда раковина наполнилась почти до краев.
«Вот черт, засорилась, что ли? – в панике подумала Магда. – И Макса как назло дома нет!»
Она сплюнула в ванну, положила зубную щетку на полочку и осторожно опустила руку в мутноватую из-за мыла и пасты воду, ощупывая слив.
Тогда это и произошло.
Там, под водой, в ее руку кто-то вцепился. Схватил и с недюжинной (нечеловеческой) силой рванул вниз. Магда закричала и попыталась вырвать руку из захвата, но не тут-то было.
Самая обычная фарфоровая раковина, не слишком широкая и неглубокая, вдруг превратилась в океанскую впадину. Вода на поверхности бурлила и клокотала, на ней появлялись и лопались пузыри, а то, что было на дне, продолжало тащить Магду, увлекая ее за собой.
Визжа и дергаясь, теряя голову от ужаса, Магда все же чудом сумела свободной рукой ухватиться за край раковины. Только это не помогло. Она упиралась и сопротивлялась изо всех сил, но неведомое нечто оказалось сильнее.
Правая рука Магды по плечо провалилась в разверзшуюся дыру, левая соскользнула с края раковины, немедленно была захвачена и утянута на глубину, а потом последовал еще один рывок, и голова Магды тоже оказалось в воде.
Теперь у нее не было никакой возможности вырваться: голова и руки находились в чудовищной воронке. Вода теперь была темной, почти черной, и ледяной, как в глубоком колодце.
Парализованная холодом и страхом, задыхающаяся, полностью дезориентированная, Магда уже ни на что не надеялась и утратила способность сопротивляться.
«Я умираю», – спокойно, почти отстраненно подумала она, и в этот миг увидела ее – не то наяву, не то внутренним зрением.
Со дна адской пучины на нее в упор смотрела она – та девушка, что уже не единожды являлась Магде. Темные волосы, тонкие брови, шрам на подбородке. Огромные глаза горели яростью и злым торжеством.
«Кто ты?! Что тебе от меня нужно?»
«Теперь ты знаешь, каково мне! Знаешь, как страшно умирать! – ворвался в уши пронзительный крик. – Тут холодно и темно! Это ты виновата! Ты должна быть тут!»
Неожиданно Магда снова обрела способность двигаться и замолотила руками, взбивая воду вокруг себя. Лицо девушки пропало, голос ее стих, и в следующую секунду Магда обнаружила, что стоит возле раковины.
Студеная черная бездна исчезла без следа, жуткая гостья сгинула, вода лилась в раковину и с веселым журчанием убегала в слив. Даже зубную щетку Магда по-прежнему держала в руке, как будто ничего не случилось. Лицо и руки были абсолютно сухими.
Она отошла от раковины, облокотилась о стену, успокаиваясь, как после быстрого бега. Сердце перестало колотиться, дыхание снова стало размеренным. «Спокойно, спокойно, все прошло», – несколько раз произнесла про себя Магда, пока не поверила в это.
Произошедшее начало меркнуть, стираться из памяти, как улетучивается при свете дня ночной кошмар: детали выцветают, теряют четкость, сказанное и сделанное забываются, а встреченные в запредельном мире чудовища перестают казаться реальными.
Магда сполоснула рот и щетку, аккуратно поставила ее в стаканчик, не спеша завернула кран. Она не боялась воды или повторения пережитого: знала уже, что ничего не повторится. Что-то другое случится – и случится обязательно, но не то же самое и не сейчас.
Не вызывало сомнений и еще кое-что. Девушка, что преследовала ее, вернется и снова попытается добраться до Магды.
«Это ты виновата!» – кричала она.
Магда была уверена, что никогда не знала эту девушку, не встречала ее, не видела…
Не видела живой. Почему же она продолжает являться ей мертвой? В чем обвиняет? Чего добивается?
Вот что следовало бы выяснить, а не вести душеспасительные беседы со священником. Магда подкрасила ресницы и губы, оделась и вышла из квартиры.
На улице было сыро и промозгло. Небо сочилось мелким противным дождем, и Магда впервые за последнее время пожалела, что не за рулем. Привыкнуть водить машину она не успела – слишком скромным был ее водительский стаж. Особого желания стать автоледи никогда не испытывала, преспокойно пользовалась общественным транспортом. А уж после аварии и подавно не рвалась обратно в ряды автомобилистов. Ей даже в такси было не слишком комфортно.
Но вот именно сейчас Магда точно предпочла бы прокатиться на машине. Здорово было бы через пятнадцать минут оказаться на месте вместо того, чтобы плестись к метро, обходя лужи и рискуя промочить ноги.
И почему она не подумала вызвать такси? Голова была занята совсем другим. Магда раскрыла зонт и приготовилась идти через двор, когда услышала:
– Привет!
Динуля. Магда без энтузиазма улыбнулась соседке.
– Далеко собралась? Может, подбросить?
А вот это было кстати. Магда с благодарностью приняла предложение, и вскоре они уже выезжали со двора. Выяснилось, что им по пути: соседка высадит Магду возле Театра юного зрителя и поедет дальше. Главное, чтобы словоохотливая Динуля не стала приставать с разговорами, подумалось Магде. Но, как выяснилось, волноваться на этот счет не стоило.
Обычно говорливая и улыбчивая, сегодня Динуля молчала, без тени улыбки глядя перед собой. Выглядела плохо: ненакрашенная, круги под глазами, морщины возле рта обозначились глубже, волосы висят паклей. Наверное, проблемы какието. Магда не стала спрашивать: зачем лезть человеку в душу? Светскую беседу поддерживать тоже желания не было. Так, помолчав каждая о своем, они и добрались до места.
