– Я нашел ее в шкафу, – сказал Юрий, передавая Магде картонную коробку из-под обуви.
– Что внутри? – спросила Магда. Сердце вдруг подпрыгнуло и забилось часто-часто, как это бывает при приближении опасности.
«Я не хочу открывать ее! – молнией сверкнула мысль. – Там может быть что-то плохое, страшное, что-то…»
Она не успела додумать – руки сами откинули крышку. Внутри оказались фотографии. Много фотографий.
Девушка перебирала их одну за другой, и удивление ее росло. Лера фотографировала Магду и ее отца в разное время, с разных ракурсов: на улице, в кафе, в торговом центре. Вот Магда с Максом садятся в машину, а вот они с отцом и Оксаной идут по улице, в центре города. Иногда Магда и отец были сняты по отдельности – возле дома или отцовского офиса. Снимки были сделаны примерно в одно время – поздней весной или в начале лета.
Видимо, примерно тогда Лера узнала, что они сестры. Но зачем было следить, фотографировать? Почему она просто не позвонила, не предложила встретиться и познакомиться?
– Ты знаешь, зачем она выслеживала нас и снимала?
– Говорю же, я понятия не имел об этих фотографиях.
По секундной заминке Магда почувствовала, что он чего-то недоговаривает. Видимо, все же есть какие-то предположения, но делиться ими Юрий пока не желает.
– Что ж, теперь это не важно, – проговорила она. – Одно можно сказать с уверенностью: мы с твоей Лерой сестры.
«Нужно сказать отцу!» – подумала Магда и спохватилась:
– А фотографии Леры здесь есть? Мне хочется взглянуть на нее. Какой она была? Как выглядела?
– В этой коробке нет. Есть в альбоме, – ответил он. – Погоди минутку.
Юрий выдвинул один из ящиков письменного стола и вынул толстый синий альбом.
– В основном фото в электронном виде, как и у всех сейчас. Тут больше детских снимков, после посмотришь, – говорил он, перелистывая страницы. – Но кое-какие из последних фотографий она распечатала.
Юрий нахмурился, по лицу пробежала тень. Видимо, наткнулся на совместные снимки, поняла Магда и подумала, что ей близки его чувства.
– Ага, вот она. Взгляни. Я фотографировал Леру в марте. За четыре месяца до ее смерти.
Он протянул ей альбом, открытый на нужной странице. Магда взглянула на снятую крупным планом темноволосую девушку, и сердце ее пропустило удар.
Густая челка. Большие, чуть вытянутые к вискам карие глаза. Тонкие брови. Крохотный шрам на подбородке. Правда, на снимке девушка выглядела счастливой и радостной: никогда прежде Магда не видела такой сияющей улыбки на этом, обычно искаженном злобой лице.
– Боже мой, – прошептала Магда. – Это она!
– Что с тобой? В чем дело? – спрашивал Юрий, но она не слышала.
Все встало на свои места.
Скудно обставленная квартирка на третьем этаже. Фонарный столб и дерево за окном. Детский сад…
– Посреди двора есть маленькая клумба, летом там растут цветы, – не замечая, что говорит вслух, произнесла Магда.
Она вправду бывала здесь! Бывала в одном из своих видений – стучалась в коричневую дверь, пыталась вырваться, билась и кричала, а Лера – вернувшаяся с того света старшая сестра – говорила, что не выпустит ее отсюда, из мертвого мира.
Юрий тряс Магду за плечи, что-то говорил громким встревоженным голосом.
– Добро пожаловать в ад… Это было написано на коврике у двери.
– Какой ад? Какой коврик?
Магда рванулась прочь от Юрия, сбросила его руки, отпрянула к стене и выкрикнула срывающимся от отчаяния голосом:
– Что ей от меня нужно? Ты знаешь? Скажи мне! Почему моя сестра хочет убить меня, утащить за собой?
Не помня себя, не владея больше своими чувствами, она закружила по комнате, сшибая стулья, натыкаясь на столики и кресла. Юрий, растерянный, потрясенный, подбежал к ней, поймал, как раненую птицу, прижал к себе.
Она успела еще ощутить это прикосновение и, сквозь бушевавшее в ней безумие, подумать, как хорошо и спокойно в его руках, но в ту же секунду свет померк, окружающий мир сузился до белого пятна далеко впереди.
Стены сдвинулись, образуя длинный черный коридор, и Магда помчалась по нему – как делала это десятки раз в своих ночных кошмарах. Увлекаемая безликой, но властной силой, она летела навстречу чему-то жуткому и гибельному.
Тому, что давно поджидало ее.
Глава 20
Очень светло – свет режущий, ярко-белый. Она и не знала, что свет способен причинять боль, от которой глаза слезятся и слепнут. Даже если зажмуриться покрепче, свет проникнет сквозь сомкнутые веки.
Недавно было очень больно не только глазам, но и всему телу, только вот никак не вспоминается почему. Что причиняло боль, что ее вызывало?
«Кто я? Где я?»
Прикрыв глаза козырьком ладони, она попыталась осмотреться. Бесполезно – всюду только это яркое сияние, бескрайняя сверкающая пустыня. Есть ли тут еще кто-то, кроме нее?
Накатила слабость. Ноги подогнулись, и она опустилась на… на пол? На землю? Она склонила голову, длинные волосы свесились на лицо.
Обдумать, вспомнить, решить, что делать…
Что-то изменилось, подумала она и тут же поняла: свет погас. Она больше не сгорает в сияющей пустоте – сидит в коридоре, который тянется перед ней темной змеей.
Стены близко – раскинь руки, и коснешься кончиками пальцев одновременно и правой стены, и левой. Позади – непроглядный черный тоннель, а впереди тьма не такая плотная. Вроде бы там пятно света.
Странная все же человеческая природа! Только что она не знала, куда от этого света деться, а теперь стремится в ту сторону, откуда он истекает.
Она поднялась на ноги, по-прежнему не понимая, где находится, и тут увидела, что впереди, возле светлого круга, стоят люди. Два человека.
«Слава богу!» – выдохнула она, не задумываясь о том, что эти люди могут оказаться настроены отнюдь не дружественно.
– Эй! Я здесь! Подождите меня! Что это за место? – закричала она.
Нет, не закричала. С губ не сорвалось ни звука. Как это возможно?
– А-а-а-а! – завопила она. – Помогите!
Кричала так, что связки заболели, но при этом не слышала собственного голоса. В длинном коридоре было по-прежнему тихо, и темные фигуры не обернулись к ней.
Она побежала. Неслась так быстро, что, кажется, можно подпрыгнуть, оттолкнуться и полететь. А если попробовать? Она пружинисто подпрыгнула – и оторвалась от поверхности, поплыла над полом.
«Что со мной творится? Может, это сон?»
