– Спасибо. – Голос Магды опустился до шепота. – Такой мрак в душе. Выходит, я убила собственную сестру – пусть даже и невольно. Я не знаю, как с этим жить.
– Ты сказала, что Лера не ушла.
Она словно не слышала его.
– Черный коридор, зловещие призраки, которых я видела тут и там. События из прошлого – даже то, что случилось у вас с Лерой в парке. Перемены во мне… Я думала, виной всему новые способности, которые открылись из-за аварии и клинической смерти. Мы же говорили с тобой.
– Да, – осторожно подтвердил он. – Говорили.
Она горько улыбнулась.
– Но это был вовсе не мой дар. Лера находилась – да почему находилась? – и сейчас находится одновременно и здесь, и там, в иной реальности. Ей доступно то, чего не может видеть живой человек. Это от нее – сверхъестественные способности, ясновидение. И похожа я на Леру не потому, что мы сводные сестры. Все дело в том, что она здесь, со мной. Во мне. Не хотела уйти – и не ушла, осталась жить в моем теле, когда ее собственное – отправилось в могилу.
– Две души не могут обитать в одном теле!
Магда оставила его возглас без внимания.
– Ее душа выглядывает из меня, как из раскрытого окна, смотрит на мир моими глазами. У меня стал проявляться ее взрывной неуживчивый характер, хотя я всю жизнь была тихоней. Я научилась огрызаться, давать сдачи и настаивать на своем. Считываю файлы из памяти Леры, если можно так сказать. У меня появились ее привычки… Она ведь была левшой? Обожала сладкий кофе с молоком? Любила Сальвадора Дали?
Он прижал пальцы к вискам, замотал головой.
– Я так боялась появления призраков. Но приходили они вовсе не за мной. Не меня звали, а Леру. Знаю, в это невозможно поверить. Я и не заставляю тебя. Главное, что мне самой все наконец-то стало ясно. Мы с сестрой вросли друг в друга, как сиамские близнецы, но при этом Лера зла на меня. И я хочу понять природу этой ненависти, узнать, на что она так обижена. Дело не в том, что я сбила ее. Это началось раньше – она узнала и возненавидела меня, когда я и не подозревала о ее существовании. Поэтому я хочу поговорить с отцом.
– Думаешь, он…
– Заводи мотор, – сказала Магда, – поедем, вытащим из шкафа последний скелет.
Юрий не пошевелился.
– В чем дело? – Она в нетерпении поерзала на сиденье.
По-прежнему не глядя на нее, он сказал, запинаясь:
– Ты уверена, что она – в тебе? Что где-то рядом?
Магда поняла, к чему он клонит, и сжалась в предчувствии следующего вопроса.
– Я любил Леру, – сказал Юрий, – мне нужно увидеть ее. Это возможно?
– Ты серьезно? – Магда почувствовала досаду и попыталась задавить ее, не дать проявиться. – Понимаю, что ты чувствуешь, а вот ты, похоже, не понимаешь, о чем просишь. Думаешь, я сосчитаю до трех, нажму на потаенную кнопку и явлю тебе возлюбленную Леру во всей красе? Что за чушь! Мы не матрешки: можно вытащить одну, а можно другую.
– Извини, не заводись, – суховато проговорил он. – Глупость сморозил.
Она как-то сразу остыла, раздражение исчезло без следа.
– И ты прости за грубость. – Магда коснулась его ладони. – Давай потом поговорим об этом, хорошо?
Он улыбнулся и повернул ключ в замке зажигания.
Остаток пути проехали, не отвлекаясь на разговоры. Юрий, наверное, переваривал услышанное, пытался как-то вписать все, о чем говорила Магда, в привычную картину мира. Лишние детали вылезали отовсюду, вносили диссонанс. Но все же он справится, думала Магда. А не захочет справляться – возьмет и забудет.
Жаль, у нее так не получится.
– Мне скоро опять в рейс, – сказал Юрий, когда автомобиль остановился у подъезда отцовского дома.
Магда кивнула, не зная, что ответить.
– Судно другое, и компания другая. Я специально английский учил, долго хотел туда попасть.
– А теперь?
– Не знаю. Я больше не думаю об этом. Бывает, очень сильно хочешь чего-то, а получаешь тогда, когда это перестает иметь всякое значение.
– Хоть английский выучил, – философски заметила Магда.
– Да. – Юрий улыбнулся. – У англичан пословица есть: It’s better to light a candle than curse the darkness. Если дословно: «Лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту». Леру пословица завораживала, приводила в восторг. Она говорила, это ее жизненная установка. Чем жаловаться на то, что происходит, лучше всеми силами стараться исправить положение. – Голос его дрогнул. – Лера всегда стремилась к свету.
Магда порывисто обняла его, не рассуждая, не думая, и он притянул ее к себе. Она снова подумала, как ей хорошо с ним рядом, но тут же поправила себя. Не ей, Лере.
Или все-таки ей?
– Ты простишь меня? – Они сказали это одновременно, не сговариваясь.
– Это безумие, – проговорил Юрий.
– Наверное. Но если честно, сейчас я чувствую себя более нормальной, чем в последние месяцы. И гораздо более свободной.
Они выбрались из машины и пошли по двору.
– Твой отец точно дома? – спросил Юрий, когда они оказались в подъезде. Дом был элитный, подъезд – светлый и просторный. Контраст с Лериной пятиэтажкой бросался в глаза.
– Думаю, да, – ответила Магда.
Они не созванивались, она не предупредила, что хочет прийти, но почему-то не сомневалась, что застанет отца у себя. Он отвез ее и вернулся.
Магда оказалась права. Никуда он не пошел: сидел дома, на кухне, и пил коньяк. Без закуски, даже без лимона или шоколада. Наливая в обычный стакан. Зато был свежевыбрит, одет в один из своих деловых костюмов и даже при галстуке.
Когда Магда и Юрий вошли в кухню, бутылка перед ним была наполовину пуста. Было холодно: отец зачем-то, невзирая на непогоду, настежь распахнул балконную дверь. Появлению дочери в компании незнакомого мужчины он, казалось, не удивился.
– Нам нужно поговорить, – сказала Магда.
– А я вот, видишь, в офис сходил. Теперь отдыхаю, – твердым голосом сказал отец.
Пил он редко, но выпить мог немало. И чем пьянее становился, тем яснее и четче звучала его речь.
– Присоединиться не желаете?
– Выпью, пожалуй, – сказала Магда.
Она быстрым шагом пересекла кухню и закрыла дверь, бросив взгляд на балкон. Вспомнилось, как они с Максом стояли тут в новогоднюю ночь. Он говорил, это не балкон, а настоящая веранда на какой-нибудь вилле: зеркальные окна от пола до потолка, цветная плитка, плетеная мебель, цветы в кадках.
Магда потрясла головой, отбрасывая ненужные воспоминания. Размашистым хозяйским жестом открыла холодильник, достала лимон, помыла и порезала.
– А вы, молодой человек? Пригубите с нами?
