Из соображений справедливости я разработал случайный алгоритм, который выберет среди нас мучеников, не делая предпочтений по классу, возрасту, характеристикам поведения и вероисповеданию.
Кроме того, чтобы продемонстрировать уверенность в своих выводах, я запрограммировал одного титана, на которого в обязательном порядке падет выбор алгоритма. Это, естественно, буду я. Я с готовностью и радостью умру ради великого блага и спасения будущих поколений. Как ничто другое, это должно доказать мою искренность и благие намерения.
Я разработал чрезвычайно гуманный метод эвтаназии, – продолжал Танос. – Никому не придется страдать. Мы ведь не чудовища.
Согласно моим расчетам, это решение гарантирует тысяче поколений безопасность и процветание на Титане. Задумайтесь о тех, кто появится на свет, что жертва их предков – нас с вами – обеспечила им безопасность, стабильность и благополучие в обозримом будущем.
Он замолк, давая жителям Титана время осознать услышанное.
Эта невеликая цена, – закончил Танос свое послание миру. – Невеликая, разумная цена безоблачного будущего Титана.
ГЛАВА 8
ТАНОС попытался дозвониться до Гвинт, но она почему- то не ответила. Согласно метке абонента, она была онлайн и доступна для связи, но на приветствие не реагировала. Сразу после объявления Танос решил позвонить именно своей подруге.
(На самом деле послание Таноса все еще звучало над улицами города – он поставил повтор каждые тридцать минут в течение четырех часов, чтобы сообщение точно услышали все.)
Сидя в своей комнате и следя за трансляцией, Танос понятия не имел, как Вечный город воспринял его обращение. Когда он позвонил Синтаа, его друг только и сказал: «Что же ты наделал? Что ты наделал?» – а затем отключил связь, оставив Таноса наедине с его ужасом и образом перекошенного от страха лица.
Танос вышел из Менторплекса и оказался в тихом безлюдном городе, какого он никогда не видел. На вечно оживленных улицах не было ни души. Неужели все разошлись по домам, чтобы обсудить его план? Это было бы вполне разумное действие.
Над головой разносилась его проповедь. Танос радовался, что его рефракторы достигли нужного эффекта – казалось, голограмма обращается лично к нему, – но от этого становилось неуютно. На него смотрело его собственное лицо размером в несколько этажей. Так необычно.
Танос направился к дому Гвинт. Там он принялся звонить в дверь и не прекратил, пока она не открыла. По ее лицу текли слезы, размазывавшие зеленые веснушки, которые она так старательно рисовала на щеках.
– Как ты мог? – прошептала она, прежде чем он успел сказать хоть слово.
– Как я мог? – спросил он. – В каком смысле?
Она широко раскрыла глаза.
– Танос! Танос, ты что, с ума сошел?
Он задумался над этим вопросом.
– Нисколько. Я в полном порядке. – Он взял ее за руки. На ощупь они казались вялыми и безжизненными. – Что случилось?
Вырвав ладони из его рук, она отступила на шаг назад.
– Что случилось? Что случилось? Да ты рехнулся! Как ты мог такое выкинуть? – Гвинт указала рукой в сторону окна, Танос посмотрел туда и увидел... свою- голограмму.
– Я... – Он помолчал, облизнул губы, старательно подумал. – Я сделал именно то, что ты сказала мне делать, Гвинт.
Глаза девушки вспыхнули, она нервно провела рукой по своим коротким волосам.
– Что я сказала делать?
– На кону выживание нашего вида, – напомнил он. – Делай все, что потребуется, Танос. Спаси Титан.
Гвинт в ужасе сделала еще один шаг назад.
– Но не это же. Не это!
– Неважно, какой ценой, – произнес Танос. – Это единственный способ. Ты ведь понимаешь, что я рассмотрел все возможности? Неужели ты думаешь, что я не оценил все возможные методы, прежде чем предлагать нечто столь радикальное? Мы не сможем покинуть планету – меры по созданию флота истощат ресурсы еще быстрее и только ускорят...
– Ты сам себя слышишь?! – воскликнула девушка. – Может, для тебя это просто наука! Но ты-то о жизнях титанов!
Танос удивленно моргнул.
Она что, совсем меня не слышит? – подумал он.
– Именно. О жизнях, которые я спасу. Ну, о половине.
Она прикрыла рот руками. Из глаз снова потекли слезы. Опустившаяся дверь отрезала Таноса от квартиры подруги.
Сколько бы он ни жал кнопку звонка, сколько бы ни стучал, как это некогда делал Синтаа, Гвинт больше не вышла.
* * *
После Танос отправился к Синтаа.
– Забери свои слова обратно, – медленно и четко проговорил тот. – Откажись от них. Сейчас же.
Они сидели в прихожей, которая представляла собой небольшой зал перед жилыми помещениями. Из уважения к семье Синтаа говорил тихо, но даже мягкий тон негромкого голоса не снижал напряженности слов.
– Отказаться? Но я сказал чистую правду. Все мои данные фактически верны.
Синтаа издал стон и откинулся назад, уперев руки в колени.
– Танос, никому нет дела до твоей фактической правды. Ты видел новости? После твоей трансляции в Вечном городе начались беспорядки! Паника. Люди разбежались по домам. Число аварий возросло в четыре раза. Есть сообщения о самоубийствах. О самоубийствах. Ты помнишь хоть одно самоубийство в Вечном городе, не говоря уже о нескольких?
Вообще Танос такое помнил, но едва собирался об этом сказать, как Синтаа жестом его остановил.
– Ты должен отказаться от своих слов. Скажи, что неудачно пошутил. Или что проверил расчеты и нашел ошибку.
– Я этого не сделаю. Я не буду лгать.
Синтаа покачал головой.
– Тогда хотя бы откажись от плана массовой эвтаназии. Пообещай придумать способ получше.
– Нет такого способа. Я долго об этом думал. Мой план – единственное, что сработает наверняка.
– Тогда предложи что-нибудь, что просто может сработать! – взбесился Синтаа. Он встал с места. Вены на шее вздулись. – Нельзя просто сказать, что решил убить половину планеты! – закричал он.
Танос задумался.
– Но ведь я же так и сказал.
Синтаа с усилием сглотнул.
– Думаю, тебе стоит уйти, Танос.
– Но...
– Мне больше нечего тебе сказать.
– Я думал, ты мой друг.
Медленно кивнув, Синтаа сжал губы. Он молча посмотрел себе под ноги, а потом спросил:
– Ты бы убил меня, если бы так решил твой алгоритм?
Танос склонил голову набок. Это был странный, какой-то детский вопрос. Он повертел его в уме, пытаясь понять, не упустил ли какую-нибудь деталь. Похоже, что нет.
