И все же они решили попытать счастья. Лю только с ними не отправился – его легко могли узнать. Несмотря на то, что Нанья здорово поднаторела в магических вопросах, Лю подозрительно продолжал напоминать самого себя.
Но в приемной им ответили холодно и монотонно, будто в миллионный раз повторяли:
– Великий Кудесник неважно себя чувствует. Приходите в будущем году. Или обратитесь к любому из его помощников – коридор направо.
– А разве он не является почетным председателем Школы Высокого Колдовства? – осмелилась спросить Нанья. – Может быть, его там разыскать?
Отвечено было точно тем же тоном:
– Является. Но на то он и почетный, чтобы приходить туда только по четным столетиям. Проходим, проходим, не задерживаемся. За вами очередь из таких же… просителей.
Нанья оглянулась на смиренно стоявших позади и возмутилась:
– Да что ж это такое! Стольким людям нужна помощь, а вы…
– Любой вопрос могут рассмотреть наши кудесники. Коридор направо.
– А я, между прочим, правоморская Великая Кудесница! Вот! – кричала все громче Нанья. – Неужели мне по статусу не положена личная встреча?
Это был тот знаменательный день, в котором и Кристофер удостоился пинка, когда их выгоняли.
Лю, выслушав их, огорошил окончательно:
– Знаете, а у меня совсем плохая мысль появилась. Не исключено, что Великого Кудесника уже и в живых-то нет.
– Что ты несешь? – Нанья потирала отшибленный зад. – Да вся страна будет в трауре, когда такое произойдет! Хоть он уже и ничего не делает!
– Вот именно поэтому. Великий Кудесник нужен – как символ справедливости. В каждой деревне верят, что если вдруг начнется настоящая беда, то где-то там, далеко, есть человек, который беду отвратит. Его именем несчастья и терпят. А его смерть таким образом, как сейчас, можно скрывать столетиями… пока о нем вовсе не забудут.
– И такое возможно? – изумился даже Кристофер, пока остальные вообще дар речи потеряли. – Вот это я понимаю – высокая политика.
Наньина идея не понравилась никому, но все смиренно согласились, понимая, что это последний шанс привлечь к себе внимание.
Кудесница, вернув себе привычный вид и рыжие волосы, вышла на центральную площадь, когда начало темнеть. И запустила фейерверк в небо. Вокруг тут же начали собираться зеваки – такое зрелище изумило даже столичных жителей. Она окружала себя стеной огня, которая, повинуясь ее рукам, вырастала на три человеческих роста, а потом падала вниз и растворялась в мостовой, оставляя черный обожженный круг. И снова залп в небо, на этот раз уже вызывающий громкие возгласы восторга и аплодисменты. Даже Отрава, хоть и не замечала за собой, хлопала, наблюдая за Наньей. Та, прекрасная, будто танцовщица, вообще забыла зачем сюда явилась. Она провела круг над головой, а из ее пальцев посыпались разноцветные искры. И снова вверх – с громкими взрывами и звездами, радугой плескавшимися по темному небу. А после – оглушительная тишина.
– Я – Великая Кудесница Правоморья! – звонко сказала Нанья, обводя взглядом обалдевшую толпу уже из сотен человек. – Приехала сюда, чтобы увидеть своего коллегу. Но он болен и не смог оказать мне гостеприимства, – в ответ из толпы раздался шепот и оханье. – И это очень печалит мое великокудесническое сердце! Но этот праздник в его честь. Пусть хоть услышит о нем, если не может увидеть ту, что всегда мечтал увидеть. Я пришла, Великий Кудесник, и принесла с собой будущее!
Она немного перебрала с пафосом, но собой осталась довольна. Нанья шла сквозь безмолвную расступавшуюся толпу подобно королеве. Хотя нет, любая королева на фоне ее выглядела бы серой мышкой.
Разместились в одной комнате, спать никто не собирался. Кристофер караулил у окна. Нанья после отката эйфории тряслась и причитала, а Лю пытался успокоить ее, но и сам тревоги скрыть не мог. Повторял, что за такие аттракционы не накажут – в самом крайнем случае попросят только покинуть Столицу и больше порядков не нарушать. Да и то вряд ли. Если только ищейки Отраву не узнали по каким-нибудь признакам.
– Идут, – от короткого слова Кристофера все разом вздрогнули. – Лю, соберись. Если это люди императора, то тебе придется врать, как никогда еще не врал.
Лю неуверенно кивнул в ответ. Он все меньше напоминал обычного перевертыша: все такой же честный, верный, справедливый и правильный, но уже перестающий верить в честность и справедливость.
Через пару мгновений в дверь тихо постучали. Вошедший кудесник бегло осмотрел всю компанию, задержался взглядом сначала на Нанье, а потом на Отраве. Ей и сказал:
– Великий Кудесник получил ваше сообщение. Он вас ждет.
Эпизод 26. Великий Кудесник
Везли их в полностью закрытой малюсенькой повозке, и даже запряженные лошади будто стеснялись ржать громко – тайна их встречи обязана была оставаться тайной, это и коню ясно. Но тряске конца-края не было, а когда нет возможности даже в окошко выглянуть и удостовериться, что ты еще в Столице или хотя бы в Левоморье, то начинает одолевать тревога, переходящая в панику. Отрава успела придумать миллиард мест и целей, для которых их вот так могли бы похитить, но обсуждать это вслух возможности не представлялось – кудесник втиснулся к ним же. И раз он ни слова не произнес, то и они рты открывать не спешили. И к лучшему – хуже истерики может быть только коллективная истерика.
Повозка наконец остановилась, кудесник бросил «За мной!» и вышел первым. Ноги у Отравы тряслись, когда она последовала за друзьями, но почти сразу успокоилась – вывезли их на столичную окраину, к двухэтажному темному дому. Охраны или городской стражи видно не было. За скрипучей дверью ждала еще более скрипучая лестница вверх, а за ней – довольно просторная зала, освещенная масляными лампами. Отрава уже спокойнее осматривалась и вглядывалась в лицо старика, сидящего в кресле.
Это совершенно точно был Великий Кудесник! Вот именно так – без представлений и сомнений. Одет в домашний халат, никаких знаков отличия, кроме очень преклонного возраста, почти лысый, но растительность с лихвой компенсировалась объемной кустистой бородой настолько рыжего цвета, каким и Нанья похвастаться не могла. И при всей своей немощности излучал силу, как ауру. И взгляд – серьезный, пронзительный до мурашек, перед которым хочется рухнуть на колени и умереть от благоговения. Такой взгляд может быть только у человека, который каких-нибудь пару тысяч лет фактически управлял государством и принимал сложные решения, но оставался в тени императора.
Однако голос его оказался мягким и даже добродушным:
– Снимите уже заклятия со своих лиц, хочу увидеть вас настоящих.
Нанья нервно пожала плечами и суетливо выполнила распоряжение. Великий Кудесник улыбнулся, с интересом разглядывая гостей:
– Ну, что стоите? Занимайте места поудобнее! Меня уже ноги не держат, но не очень-то гостеприимно самому сидеть, а посетителей держать на ногах.
