– Простите, – он смутился ещё больше, – раньше я только слышал о таких… как вы. Никогда не мог подумать, что судьба пошлёт счастье увидеть живого Посредника.
Я закашлялся:
– Ну-ну, и откуда же такой интерес к Посредникам?
– Мне от матери достались магические способности, а от отца – лекарские. – Видимо, стоять у двери ему надоело или интерес к Посреднику взял своё, и Линд, приблизившись ко мне, сел на лавку. – Отец своему делу учит, а вот с магией… Мать умерла, когда мне было три года, а магов в деревне больше нет. Вот и…
Я изогнул бровь. Так-так, а Хакон говорил несколько другое. Или просто решил не упоминать покойную жену?
– Говоришь, у матери были способности мага?
– Небольшие и не всегда она могла с ними управится – мало знала. А потом, – парень замолк и тихо вздохнул. – Потом нёкк её убила.
Так, теперь понятнее, но всё равно есть вопросы.
– А как получилось, что ты разбудил Хильду?
При имени нёкк Линд вздрогнул и тут же передёрнул плечами.
– Сам не знаю. Я тогда… поругался с отцом сильно. Пошёл бродить по округе и случайно забрёл на пепелище – бывший дом Совнов. Там ничего не осталось, не знаю даже, сколько времени там пробыл, но после почувствовал что-то странное. Так, будто кто наблюдал за мной. А потом… потом увидел серебристую девушку и пошёл за ней. Сам не понимая почему. Шёл, господин Оларс, как очарованный, не мог остановиться. А как почувствовал, что уже стою по пояс в воде, словно очнулся ото сна. Начал отбиваться, пытался выбраться, но чувствовал, как сильнее впиваются в бёдра острые когти, и нёкк с силой тянет меня дальше. – Он шумно выдохнул. – Уж не знаю, что было бы, если б не прибежал ваш Арве…
Линд отвёл взгляд, понимая, что в каком-то смысле из-за него погиб мой фоссегрим, поэтому не решался продолжать.
– И всё?
Я встал. Не слишком густо, что ж, и такое бывает. Но нечего рассиживаться, работы ещё немало.
– Да, всё. Только я вот что ещё хотел сказать… – Парень посмотрел на меня почти умоляющим взглядом. – Я знаю, что вы не обязаны помогать нам и оплату берёте немалую, да и после произошедшего, но…
– Но?
– Пожалуйста, помогите нам избавиться от нёкк. Мы найдем, чем вам заплатить, только сделайте что-нибудь, пожалуйста. Отец бы и сам вам это сказал, но почему-то медлит, что-то его удерживает. Но, господин Оларс, очень вас прошу… пожалуйста.
Несколько секунд я молчал, взвешивая и обдумывая: идёт это вразрез с моими планами или нет. Получалось, что нет.
– Линд.
– Да? – Он встрепенулся. А в глазах было такое безнадёжное выражение, что даже сердце сжалось. Интересно, он знает о словах призыва?
– Если действительно хочешь стать магом, уезжай в город. Здесь ничему обучиться не получится.
Линд хотел что-то сказать, но я развернулся и вышел из дома – больше задерживаться было ни к чему.
***
Тучи заволокли небо, скрыв луну и звёзды. Плохо, придётся тратить больше сил, но откладывать ритуал я не собирался. Йорд стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим. Всё же рисе – живое существо и подвергать его опасности не стоит.
Я сделал глубокий вдох. Тишина, покой, волны Скьяльвинд с еле уловимым шелестом накатывали на берег. В двух шагах от первого Холодного камня поставлена глиняная плошка с водой и несколько камней, пропитанных магией, разбитых и собранных заново при помощи заклинаний. Одежду пришлось снять, слиться с чем-то неживым лучше как есть… чтобы ничего не мешало. Ворожба мёртвых умеет служить своему хозяину, если он ничего не боится. Боялся ли я нёкк? Боялся ли безмолвных Холодных камней, угрюмо взиравших на пришедшего чужака и посягавшего на их покой? Нет. Не боялся даже того, что может пробудиться.
Но ни слова над шелестящими волнами, молчание – мой голос. Я окунул пальцы в воду, по ней пошли круги, что тут же вспыхнули лиловым светом. Ночная тьма сгустилась, рухнула в воду, растворяясь в тысячах пляшущих искорок. Лиловый и чёрный в одно мгновение переплелись, словно две змеи, и призрачно замерцали. Ожившая вода – нет и следа от прозрачного спокойствия, бывшего ещё несколько мгновений назад. Я бросил в плошку камни, лилово-чёрная вода зашипела и ослепительным фонтаном вырвалась вверх. Камни засияли аметистовыми огнями и рассыпались на мелкие осколки. Вода плеснула на камень, осколки кинулись ко мне, впиваясь в обнажённую кожу. Я стиснул зубы, утбурд забери эти ритуалы, как же больно. Но ни звука! Нельзя, иначе ничего не выйдет. Выступившая кровь устремилась к камню, алой лентой разрезала тьму и прошла сквозь лилово-чёрную завесу. Послышался громкий треск, странный вздох, будто каменный великан сбросил своё многолетнее оцепенение. Воды Скьяльвинд забурлили с неистовой силой, ещё мгновение и…
Моё тело онемело: ни холода, ни боли больше не чувствовалось. Я медленно поднял руку: мраморная белизна, странная угловатость движений. И тихий шелест волн:
– Неживой… Родной…
Холодные камни, казалось, ещё немного – превратятся в жидкий огонь, только не оранжево-золотой, а ослепляющий лиловым серебром, который рванет в бурлящие волны Скьяльвинд.
Налетел жуткий ветер, но что ветер камню? Я даже не шевельнулся, оставшись немым изваянием на берегу. Снова затрещали Холодные камни, заплясали хоровод лиловые искры вокруг них, вода хлынула на берег. Я протянул руку и коснулся ближайшего камня, ладонь тут же укололо, но странно, непонятно… Будто безжизненная скала признала своего и радовалась встрече.
Кажется, Йорд что-то прокричал, но сквозь ветер и неистовство Скьяльвинд я ничего не расслышал.
Холодные камни снова вздохнули, меня оглушил раскат грома. Но ни блеснувшей молнии, ни хлынувших с чёрных небес струй дождя не последовало. Новый раскат, но через миг я понял, что это вовсе не гром, а голос… голос одного из Совнов.
– Кто ты и зачем нарушил наш покой?
Однако ответить я не успел.
– Нет! Он мо-о-о-о-й! – раздался пронзительный женский крик, больше похожий на плач.
В мгновение ока поднялась огромная волна, рухнула на меня и тысячей невидимых рук утянула за собой.
Глава 5. Хильда, дочь Асмунда
Оглушённый и оцепеневший, я не сразу понял, что меня больше никто не держит. Тьма перед глазами начала рассеиваться, но толком рассмотреть ничего не получалось. Ни холода, ни боли – и хотя кругом ледяная вода – дышать на удивление легко. Или не дышать? Йенгангер не дышит, именно так говорила моя бабка. Только никогда не поясняла значения этих слов.
– Добро пожаловать в мои воды, – прозвучал высокий женский голос.
В нескольких шагах от меня появилась сотканная из серебра тонкая девичья фигура. Удар сердца – и передо мной нёкк: болезненно худая, разорванное платье из выбеленного льна едва держалось на правом плече, искусная вышивка на рукаве и подоле давно выцвела. Белоснежное облако волос чуть колышут подводные течения, кожа – почти прозрачная, с еле различимой голубой сетью вен. По лицу не разберёшь – шестнадцать ей лет или двадцать шесть, только в глаза лучше не смотреть. Два бездонных чёрных колодца, полных боли и ненависти – ни зрачка не видно, ни радужки – одна чернота, что на фоне бледной кожи кажется пламенем с той стороны Мрака.
