– Не молчи, Оларс Глёмт, я знаю, кто ты, – медленно произнесла она, – потому и привела сюда.
За спиной Хильды, чуть поодаль, стояли серые камни, похожие на разрушенные колонны. Да и под ногами не песок речного дна, а выложенная плитками дорожка. Неужели здесь кто-то мог жить?
– Зачем, Хильда, дочь Асмунда? Мало фоссегрима и жителей деревни?
– Много ты знаешь, – неожиданно змеёй зашипела она, и я тут же пошатнулся, будто слова ударили, став подводным течением. В чёрных глазах сверкнули яростные искры.
Я медленно поднял руку, кисть окутало лиловым пламенем. Нёкк, как зачарованная смотрела на мою руку, ярость тут же исчезла.
– Расскажи мне, – мой голос звучал мягко, но властно; страх и неуверенность показывать нельзя, иначе быть беде.
Хильда сделала глубокий вдох:
– Если кто и сможет помочь мне, то только Посредник. – Она посмотрела на меня. – Такой, как ты.
Я стиснул зубы. Поменьше надо болтать, даже если уверен, что тебя не услышат. На тонких губах Хильды появилась улыбка.
– Много я слышу через воду. Но знай, не по своей воле уносила жизни людей. Холодные камни… – она сглотнула. – Когда мои братья стали ими и обязаны были служить Хозяину Штормов, непреодолимые чары наложил он на них – чтобы тянули к себе людей. А я… хоть и пыталась сопротивляться, но заманивала сюда жертв.
– И какая судьба их ждала?
Хильда смотрела куда-то вдаль, словно не видя меня.
– Они… – голос, будто вода журчит, совсем ничего человеческого: – Они тоже становились камнями. Но не такими, как братья, а маленькими совсем. Если обойти Холодные со стороны гор, можно увидеть россыпь – черные, гладкие и…
Хильда вздрогнула, будто сама боялась своих слов. Маленькая испуганная девочка, знающая, что никто из взрослых за ней не придёт.
Я плавно протянул руку и осторожно коснулся её пальцев, нёкк посмотрела на меня, потом отвела глаза.
– Ты не живой и не мёртвый, – неожиданно еле слышно произнесла она. – Кто ты? Так странно…
Я аккуратно сжал её ладонь, словно пытаясь поделиться своей силой. Значит, не всё обо мне знает, раз спрашивает.
– Благодаря Хозяину Штормов стал таким, девочка. Но это долгая история. Расскажи мне, что хотел он от твоего отца? Зачем убивали людей? Я сумею тебе помочь, – обещание прозвучало твёрдо. – Сумею.
Хильда вновь взглянула на меня, спокойствие и уверенность вернулись к ней.
– Мой отец – толкователь снов. Был им. Даром обладал не слишком сильным, но трудом и стремлением к знаниям он добился очень многого. А потом появился господин… Хозяин Штормов. Только позже я узнала, что он вовсе не человек, а порождение Мрака.
А может, и нет. До сих пор я так и не понял, кто же он на самом деле.
– Спокельсе как-то усилил дар отца, после этого он мог не только разгадывать сны, но и сам насылать их…
Я приподнял бровь, так-так, это уже интереснее, да и Линд упоминал об этом.
– Но отец всего раз сделал так, а потом испугался и даже… даже некоторое время не принимал никого из жителей деревни, боясь, что может кому-то навредить.
– Плохое? А что-то произошло?
Хильда неопределённо мотнула головой, белоснежное облако волос колыхнулось, на мгновение скрыв лицо.
– Мне приснился жуткий сон. Я не помню его полностью, но было очень мерзко и страшно. Хотелось кричать, но не получалось. И, если б не кошка, разбудившая меня, то не знаю, проснулась бы я вообще… Будто весь первородный ужас вышел наружу, страх, живущий в каждом из нас, но при свете дня его не видно. Однако когда наступает ночь, спастись невозможно.
– А после?
Слова нёкк заставили задуматься. Описанные ощущения могут вызывать любые порождения Мрака, если Хозяин Штормов «одарил» Асмунда, удивительного нет.
– После ничего не происходило, мы всё забыли, жили как прежде. Отец помогал жителям деревни, мать лечила, я по хозяйству, братья торговали. Приближалась ярмарка, нужен был товар. Староста собрался в дорогу, и в этот раз мне удалось уговорить его взять меня вместе с братьями. А когда мы вернулись…
Плечи Хильды вздрогнули, послышался короткий всхлип.
– Поздно уже было, – она сделала глубокий вдох, чтобы успокоится. – Вместо дома – пепелище.
– А как братья поняли, чья вина?
– После ссоры с Хозяином Штормов отец нам всё рассказал. Поэтому мы знали, но… но он оказался слишком силён. И даже теперь он получает нашу силу, а души погибших людей – его сила, и забирает её отсюда. Только почему-то давно не появлялся.
– Но как могли ваши односельчане обратиться к нему за помощью?
Хильда непонимающе посмотрела на меня.
– Что?
– Мне сказали, что после обращения Совнов в Холодные камни, ты, не выдержав горя, утопилась в Скьяльвинд. А потом в образе нёкк начала убивать жителей деревни. Так?
Лицо Хильды стало хмурым.
– Не совсем. Я утопилась, когда узнала, что ношу дитя Хозяина Штормов.
Сердце пропустило удар. Глупости, не может быть.
– Что?!
Хильда опустила руку и, осторожно взявшись за разорванный край платья, отвела его в сторону. Сквозь почти прозрачную кожу округлившегося живота исходило серебристое сияние. Только появилось мерзкое ощущение, будто серебро пыталось скрыть что-то отвратительное и гнилое. Спустя доли секунд я разглядел смутные очертания младенца. Он уже шевелился и, глядя на него, возникало чувство тошноты. Боги пресветлые, сколько же прошло времени? И каково ей, узнавшей, что носит ребёнка своего злейшего врага?
– Он пришёл ко мне в том сне, – бесцветным голосом сказала она. – Я долго не могла понять, что происходит. А когда узнала о смерти родителей – упала, как подкошенная, после очнулась у знахарки в доме… с холодной тряпкой на лбу. Она и сказала, что я… то есть у меня…
Я мягко сжал её руку.
– Понятно. Он слишком силён.
Она выпустила край платья, который тут же накрыл живот с младенцем, что никогда не будет рождён.
– После этого воды Скьяльвинд приняли меня. Я хотела рассказать знахарке о сне, но вдруг поняла, что слова не слетают с языка – сразу окутывал жаркий туман. И становилось плохо, что-то не давало мне сказать. Страх за будущее оказался настолько силён, что я решила не дожидаться нового прихода Хозяина Штормов.
Хильда замолчала, мне сказать было нечего. Да уж, получается, девочка многого не видела да и не слышала.
– Ты знаешь, что произошло после твоей смерти?
Нёкк покачала головой.
– Нет, когда я слышу зов – выхожу на берег. Сначала зачаровываю сонного человека, а потом веду сюда. Братья, а точнее, те, кем они стали, забирают души. Но берег для меня самой – сон. Оказавшись в воде, я снова словно просыпаюсь.
