Поводья оказались неудобными, как будто верёвку кто облил водой и выкинул в зимнюю ночь на улицу. Линормы недовольно зарычали, но в остальном вели себя смирно.
Серебристый вихрь окутал Повелителя Холода.
Я сжал поводья. Глупо было предлагать такие вещи, но больше у меня ничего не оставалось.
Янсрунд вскинул руку, щёлкнул пальцами – вокруг разлетелся тревожный хрустальный звон. Линормы взрыкнули, я сжал поводья сильнее и поднял голову.
Миг между выдохом и вдохом. Перед глазами ещё стояла кривая жесткая улыбка Повелителя Холода. Ну же, Лебедь-птица, не подведи.
Звёздные крылья вспыхнули мириадами искр, а нечеловеческий свист оглушил. Взлетел хлыст над шипастыми спинами, и линормы с ревом рванули вперёд.
За спиной разнёсся хохот Янсрунда, и словно эхом разлетелся над белой равниной, подхваченный тысячей голосов – Иданнр услышал своего брата.
Началась бешеная гонка. Ветер наотмашь бил в лицо, сани летели, будто сама Госпожа Зима гнала их. Тьма начинала таять – Яралга Северная Заря неслась по небу, вслед за Лебедем.
Поводья до боли врезались в ладони – удержать, не выпустить бы только! Смотреть только вперёд, забыть о выпрыгивающем из груди сердце. Только вперёд, миг промедления – и смерть.
Звенящий хохот Янсрунда слышался за спиной, сумасшедший ветер бил в спину.
Сани занесло на повороте, нога соскользнула вбок, я слетел следом, но сумел удержаться одной рукой. Линормы неслись, будто позади мчались огненные слуги праотца Бранна. На мысли и проклятья не было времени. Подтянувшись, уперся освободившейся рукой в резную боковину. Ногу согнул в колене, миг… Дышать невозможно, поводья из онемевшей руки могут выскользнуть – не почувствуешь.
– Помогите, Искорки – малые боги, – беззвучно прошептал я.
Собрать силы. Вдох. Встать!
Руки обожгло, лиловое пламя взметнулось к небу. Линормы зарычали – дико, надрывно – и понеслись ещё быстрее. Даже смех Повелителя Холода остался позади.
А вот уж и дорога, ведущая прямо к озеру. По бокам – обледенелые столбы, можно увидеть суровые черты застывших прежних хозяев этой земли. Пламя, что окружило сани, взрывалось слепящими искрами, что отлетали к заледеневшим изваяниям. Некогда оборачиваться, я нёсся вперёд. Край неба уже окрасился алым – Яралга не медлила.
Быстрее, быстрее, ещё быстрее. Свистнул хлыст. Удар – рев линормов. По щекам текли слёзы от безумного ветра, но прикрыть глаза – смерть. А вон и озеро – ледяные оковы Соук-Икке-Соуке.
Над дорогой прокатился треск. Нет… шёпот! Старинная песня тех времён, когда снег был недолгим гостем даже в северных краях. Она звенела, смеялась, набирала мощь, разлеталась над дорогой.
Треск-шёпот малых богов, освободившихся от цепей Повелителя Холодов! Наконец получивших свободу и взывавших к Солнцу. Те, кто был столбами, – горели лиловым пламенем, звали весну в землю, где уже тысячелетия лежали снега!
Ещё один поворот, линормы заскользили по льду. А вдали появилось тёмное марево, тянувшееся к небу. Дым! Они разожгли костры!
Звёздный лебедь растаял в небе.
Я мельком обернулся, по телу пробежала дрожь. Янсрунд был в нескольких шагах. Глаза – не осколки льда, а бездна по ту сторону Мрака. Лицо искажёно гневом, руки с когтями протянулись ко мне. И такие же у него звери – Мороз и Вьюга. И ничем не лучше своего хозяина. От одного только взгляда бросает в дрожь.
Хлестнув своих линормов, я хрипло выдохнул. Больно. Лиловый огонь жжёт, но руки обледенели, губы не шевелятся, глаза застланы слезами.
Только дым. Моя единственная надежда и спасение.
Вдруг за чёрной завесой что-то блеснуло. Ярко, зовущее, маняще. Будто неожиданно что возникло. Но там же обрыв! Или…
– Ты – мой! – прозвенело прямо возле уха.
Мы влетели в клубящийся дым одновременно.
Стылый вихрь метнулся вперёд, заставив сердце замереть, и тут же бешено забиться. Обогнал! Ужас сковал моё тело. Вдруг мы ошиблись? Вдруг мост не появится?
Всё замерло, мир окутала мёртвая тишина.
Мои линормы упали, чуть протащив сани вперёд. Я едва сумел удержаться.
Хрустальный ледяной крик заполнил всё вокруг:
– Не-е-е-е-т!
Отчаянно и безнадёжно. К нему тут же прибавился второй.
Я зажал уши руками и зажмурился. Время исчезло, озеро над Соук-Икке-Соуке кануло в безвременье.
Едкий запах дыма пропал. Открыв глаза, я потерял дар речи: там, прямо в воздухе, раскинулся изящный золотой мост. Гьялларбрёст. Только если одна часть парила над льдами Соук-Икке-Соуке, то вторая тонула в непроглядной тьме – страшной, первозданной, рваным лоскутом чёрного шёлка раскинувшейся над ущельем.
– Не-е-е-е-т! – снова прозвенел отчаянный голос Янсрунда, но самого Повелителя Холода нигде не было.
Мгновение – мост рассыпался золотой пылью, а мрак растаял и истлел, будто подхваченный ветром пепел, развеялся над снежной равниной.
Я шумно выдохнул. Что это было – осознаю позже. Сейчас… Нет, сейчас нельзя. Я двигаюсь-то с трудом. Не время бежать куда глаза глядят и узнавать, что случилось с Повелителями Холода.
– Вот так оно и бывает, – пробормотал и вздохнул.
– Гьялларбрёст забрал их, – произнёс за спиной хриплый женский голос.
Я резко обернулся, но… никого не увидел.
Часть V. Рассвет темноты
Глава 1. Посланница лаайге
По коже пробежали мурашки. Голоса из воздуха – это ещё хуже, чем сгинувшие во Мраке Повелители Холода.
Мои линормы и сани стали хрустящим снегом и тут же осыпались на лёд. Последний покрылся тысячами мелких трещинок, и с каждым мигом их становилось всё больше. Поскользнувшись и едва сумев удержать равновесие, я снова огляделся – пусто, никого нет. Лишь вдалеке видны горящие костры и несколько человек, что бежали ко мне.
Хм, странно. Костры утбурд знает где, а дымовая завеса здесь висела такая – половину Браннхальда можно было скрыть. Значит, и тут без помощи богов не обошлось.
Я провёл ладонями по лицу. Вокруг тишина и покой. Может быть, показалось?
Но тут же раздался тихий смех, будто кто сумел заглянуть в мои мысли.
– Кто здесь? – резко спросил я. – Покажись, если имеешь плоть. А коль дух, то развей пелену невидимости.
– Какой нетерпеливый, – с притворной жалобой произнёс всё тот же голос.
Послышался глухой хлопок, и передо мной появилась невысокая фигура в светло-сером плаще. Откинула с головы капюшон, по плечам тут же рассыпались пепельные волосы, перехваченные узкой лентой на лбу. Лицо… Не назвать обычным. Кожа белая, лоб высокий, брови серебристыми дугами изогнуты. Глаза широко посаженные, вроде серые, но с россыпью бледно-жёлтых точек, потому кажутся светлыми и нечеловеческими. И разрез – миндаль напоминает. И похоже на лаайге, и нет. Ресницы почти не видны – настолько светлые и тонкие. Курносый нос, тонкие крылья трепетали, втягивая морозный воздух. Губы пухлые, нижняя чуть прикушена, словно девушке хочется рассмеяться. Подбородок маленький и закруглённый. Шею разглядеть не получается – высокий ворот с красно-синим узором, а так – плащом скрыта до пят.
