Четырем началам самосознания мирового духа соответствуют четыре всемирно-исторических царства: 1) восточное; 2) греческое; 3) римское;
4) германское. В восточном мире, где царил деспотизм, «лишь один свободен, свободен лишь деспот»*
[983]. В греческом мире, фундированном на демократии, — «некоторые свободны». В германском мире, где достигается истинная монархия, — «все свободны, т. е…. человек свободен в качестве человека»
[984].
Каждая фаза всемирной истории выражает некоторую более конкретную идею. Так, древнегреческий мир есть носитель идеи «прекрасной индивидуальности», а древнеримский мир приносит в жертву индивидуальность, заменяя ее идеей правовой личности. Для германского мира характерна идея личной свободы, обретаемой в христианстве. На последней фазе — на фазе германского мира объективный дух полностью себя реализует, познает себя абсолютным образом, становясь тем самым мировым духом. Этот переход от объективного духа к духу абсолютному Гегель представил так: «…мыслящий дух всемирной истории… постигает свою конкретную всеобщность и возвышается до знания абсолютного духа как вечно действительной истины, в которой знающий разум является свободным для себя»
[985].
Учение об абсолютном духе
Самопознание абсолютного духа реализуется в триадическом процессе: 1) искусство; 2) религия; 3) философия. Эти три формы мирового духа в «Энциклопедии философских наук» были изложены весьма кратко в третьем 4 разделе, но в философском наследии Гегеля они занимают восемь томов, составленных на основе лекционных курсов, которые уже в 30-е годы были изданы его учениками и последователями. Искусству посвящены три и тома «Лекций по эстетике», религии — два тома «Лекции по философии; религии» и философии — ставшие ныне знаменитыми три тома «Лекции ^ по истории философии».
I Абсолютный дух развивается в трех формах: как интуиция в искусстве, |- как представление в религии, и как понятие в философии. Эстетическая, ! религиозная и философская жизнь суть только различные проявления одного и того же абсолютного принципа.
| Что касается искусства, то прекрасное, поскольку оно содержит в себе! полное тождество идеи и* явления, есть интуиция абсолютного духа. Искусство как форма знания «есть конкретное созерцание и представление в себе абсолютного духа как идеала»
[986]. Гегеля интересует прежде всего ис- ; кусство, изображающее богов, в котором художник является «мастером! бога». Он выделял в развитии искусства три формы: символическую, клас- j сическую и романтическую.
! В символическом искусстве, характерном для Древневосточных культур, еще не найдена соответствующая идее бесконечная форма, она еще не опознана, еще не осознала себя как свободный дух. Здесь идея всего лишь угадывается в явлении. Содержанием же его выступает «лишь как абстрактный бог чистого мышления»
[987]. В символе главным был образ, который обладал смыслом, хотя полностью и не мог его выразить.
В классическом, искусстве Древней Греции на смену бессознательной символике древневосточного мира, приходит символика осознанная: свет сознания заставляет содержание просвечивать сквозь принадлежащую ему форму. Древневосточному символу с неясным содержанием здесь противостоит смысл как таковой в его ясном понимании. Зрелость последнего заключается в осознании того, что Бог есть творец вселенной. Основа классического искусства — абсолютная гармония содержания и формы. В Древней Греции искусство достигло своего собственного понятия. Классическое искусство сменяет романтическим.
В романтическом искусстве, к которому Гегель относит религиозное искусство Средневековья, все содержание концентрируется на внутренней жизни духа, внешние формы же играют здесь снова подчиненную роль. Бог здесь познается, по словам Гегеля, «не только как… находящий свое удовлетворение во внешней форме, но и как такой, который находит себя лишь в себе и тем самым в духовном дает себе свое адекватное оформление»
[988]. Вот почему романтическое искусство отказывается показать бога как такового во внешнем облике и через посредство красоты. Оно изображает
его нисходящим до явления: божественное изображается как внутреннее во внешности.
Характерная для искусства в целом чувственная внешность, не позволяющая абсолютному духу адекватно выразиться в ней, делает для него необходимым возвышение на ступень религии. Связь искусства с религией обнаруживается в том, что потребность религии в изящном искусстве имеет «своим принципом некоторое чуждое всякой мысли чувственное потустороннее»
[989]
[990]. Будущее изящного искусства, заключает свою мысль Гегель, заключено в истинной религии. Таким образом, Гегель связывает искусство с религией через особый свой вид — искусство религиозное.
Истинная религия, содержанием которой является абсолютный дух, понимается Гегелем как религия откровения, и притом такая, в которой источником откровения является бог. Под метафизическим понятием бога Гегель подразумевает чистое понятие, «которое является реальным через само себя… определение бога состоит здесь в том. что он есть абсолютная идея, то есть что он есть дух»ш. В абсолютной религии абсолютный дух обнаруживает самого себя. Но дух, абсолютная идея, есть единство понятия и реальности, так что понятие есть в себе самом тотальность, а тем самым и реальность. Но эта реальность есть откровение.
Таким образом, сущность религии состоит в том, чтобы быть представлением абсолютного духа, быть самосознанием бога. Отдельные религии образуют ступени представления, которые проходит абсолютный дух в человеческом сознании. Первая из этих «определенных религий» — естественная религия, которая «есть единство духовного и природного, и в этом, еще природном, единстве постигается бог»
[991]. Эта «определенная религия» являет себя сначала в форме религии колдовства, а затем как раздвоенное сознание в себе, которое знает себя как только природное в форме религии меры, или китайской религии и религии фантазии, или индийской.
