Что касается теории нейтральных элементов опыта Р. Авенариуса, или теории нейтральных элементов мира Э. Маха, то посредством нее они утверждали параллелизм, проявляющий в отношениях психического и физиологического. Суть его заключается в восприятии двумя разными способами одних и тех же элементов опыта: непосредственным самовосприя- тием мозга (психика) и наблюдением его при помощи таза (физиология). Физическое также есть определенный род связи чувственных элементов, равно как и физиологическое может носить характер строго физический. А потому, по словам Маха, «в чувственной сфере… сознания всякий объект одновременно является и физическим и психическим»
[1159].
Данный принцип полного параллелизма психического и физического Мах рассматривает в качестве руководящего основного принципа для исследования ощущений, а именно: связи элементов в опыте бывают, по словам философа, «всегда одни и те же, только одного рода, выступая лишь, в зависимости от рода своей связи, то как физические, то как психические элементы»
[1160].
Понимание отношения физического к психическому у Маха и Авенариуса одно и то же. Оба они приходят к тому результату, что различие между физическим и психическим дано лишь в различных соотношениях зависимости, составляющих с одной стороны объект физики, а с другой — объект психологии. Так, если исследуется зависимость некоторого элемента окружающей среды от другого ее элемента, то мы имеем дело в данном I случае с физикой, если же исследуется зависимость данного элемента от изменения органов чувств или центральной нервной системы, то ученый занимается психологией.
и Правда, Мах не вскрыл природу психического. Это удалось сделать I Авенариусу путем устранения из господствовавшей в его время психоло- ! гии шнтроекции и замены ее принципиальной эмпириокритической коор- I динацией, призванной дать ответ на вопрос: как мир может быть чувст- j- вето воспринят?
! Согласно Авенариусу, в результате интроекции
[1161] естественное единст- ! во эмпирического мира расщепляется на два: внешний и внутренний мир:
| на объект и субъект. Вместо целостного опыта появляются отделенные [друг от друга субъект, который переживает ощущения, и внешне данный L ему объект, который эти ощущения вызывает. В итоге в акте познающего! сознания переживание объекта неким другим человеком «вкладывается» в это сознание, становясь его внутренним содержанием. Этим искажается! «естественное человеческое понятие о мире».
! Для его восстановления Авенариус исключает интроекцию и вводит принципиальную эмпириокритическую координацию. Существенное различие между интроекцией и принципиальной координацией Авенариус демонстрирует на следующем примере: «В то время как я оставляю дерево передо мною как видимое в том же отношении к себе, в каком оно есть для меня, первоначально находимое, господствующая психология вкладывает дерево как „видимое" в человека (именно в его мозг)»
[1162].
Сторонники интроекции исходили из той мысли, что началом всякой философии является наивный реализм, «естественное мировоззрение». В рамках этого естественного мировоззрения происходит относительное отграничение «Я» от «окружающей среды», субъекта от объекта как комплекса элементов. В свете интроекции выражение «некоторое познание произошло из опыта» можно заменить следующим выражением: «познание имеет свой источник во внешнем мире, в объекте»; а выражение «познание зависит от опыта» обозначает то же самое, что следующее: некоторое познание определено по своим свойствам объектом внешнего мира. А это значит, что объект как внешний предмет стал причиной восприятия внутри субъекта. Стало быть, интроекция делает «находящееся передо мной» в «находящееся во мне».
Исключение интроекции, которое Авенариус рассматривал как существенное определение эмпириокритицизма, позволило вскрыть принципиальную сопринадлежность субъекта и объекта в опыте. Эту сопринадлежность он и именует принципиальной эмпириокритической координацией, в которой «Я» обозначается как центральный член, а комплекс элементов «среды» — противочлен. В полном, целостном опыте, получаемом посредством принципиальной координации, противочлен не мыслим без центрального члена, и наоборот. Так как между комплексом элементов «среды» (т. е. «телесными вещами») и «Я» («нетелесными мыслями») нет абсолютного различия в метафизическом смысле, то Авенариус стирает всякую грань между «физическим» и «психическим». С элиминацией этой грани философу удается преодолеть разделение мира на «внутреннее» и «внешнее» бытие, а тем самым и так называемый «параллелизм физического и психического» и достичь естественного понятия о мире. Стало быть, «полный опыт» Авенариуса исключает дуализм физического и психического, а именно допущение «психического» как особой сущности. Философ допускает его лишь в качестве способа рассмотрения «опытов» с особой точки зрения, психологических фактов, состояний, законов.
Таким образом, именно посредством и благодаря принципиальной эм- пириокритической координации Авенариусу удается дать естественное человеческое понятие о мире, которое он принимает за «чистое универсальное понятие»5*. В основу этого понятия положена гипотеза: «сочело- веки — существа как я»
[1163]
[1164].
Подводя общей итог реконструкции философского учения Маха и Авенариуса можно сказать, что позитивистская доктрина в махизме была осуществлена более радикально. Сами махисты утверждали, что они в гораздо большей степени, чем их предшественники, «очистят» опыт от «метафизического хлама». Если позитивисты цервого поколения нападали лишь на философию, то махисты ополчились и на науку, выискивая в ней «метафизику». Фактически круг позитивной философии в рамках эмпириокритицизма сузился до предела: за бортом науки оказалась не только метафизика, но и практически вся наука, за исключением физиологии и психологии. «Прежде, — подчеркивал Авенариус, — философия падала с падением своей основной онтологической и гносеологической точки зрения, новая философия ищет более надежной точки опоры. Большая часть ее — естествознание и психология. Она лишь продолжает работу отдельных наук»
[1165].
