В своем понимании происхождения тотемизма Фрейд исходит из аналогии, существующей между отношением ребенка к животному и отношением примитивного человека к животному. В детские годы ребенок еще не проявляет того высокомерия, которое побуждает впоследствии взрослого культурного человека отделить свою собственную природу от всякого другого животного. Бессознательно ребенок предоставляет животному полную равноценность. Однако в этом прекрасном согласии между ребенком и животным нередко наступает дисгармония. Ребенок вдруг начинает бояться определенной породы животных и оберегает себя от того, чтобы прикоснуться или увидеть животное этой породы. Возникает, по словам Фрейда, клиническая картина фобии животных, одна из самых распространенных среди психоневротических заболеваний.
Фобия обычно касается животного, к которому до того ребенок проявлял особенно живой интерес. Этот феномен — фобию животных у детей — Фрейд объясняет с позиции психоанализа так: страх по существу относился к отцу и только перенесся на животное. Ребенок переносит часть своих чувств с отца на животное. Ребенок находится в двойственной направленности чувств к отцу и находит облегчение в этом амбивалентном конфликте, перенося свои враждебные и боязливые чувства на суррогат отца. Однако сдвиг не может разрешить этот конфликт так, чтобы привести к полному разделению нежных и враждебных чувств. Поэтому конфликт переносится и на объект сдвига, в данном случае амбивалентность чувств передается и на животное.
Эту психоаналитическую картину Фрейд затем переносит и на тотемизм, который имеет две общие черты с психоаналитическими наблюдениями: 1) полное отождествление с животным тотемом; 2) амбивалентная направленность чувств к тотему. На основании этого сходства Фрейд изменяет формулу тотемизма: на место животного — тотема он ставит муж- чину-отца. И такая трансформация вполне правомерна, тем более, что примитивные народы называют тотема своим предком и праотцем. Исходя из этой замены, Фрейд и пытается объяснить тотемизм.
По его мнению, основное содержание тотемизма образуют два закона, выражающиеся в двух важных запретах табу: 1) не убивать животного тотема; 2) закон экзогамии: члены одного и того же тотема не должны вступать друг с другом в половые отношения, следовательно, не могут также вступать между собой в брак. Этот последний строго соблюдаемый дикарем запрет свидетельствует о его боязни инцеста, которую Фрейд истолковывает как типичную инфантильную черту и удивительное сходство с душевной жизнью невротиков: первый сексуальный выбор мальчика ин- цестуозен, направлен на запрещенные объекты — мать и сестру. Открытый первоначально в системе психоанализа комплекс невроза отношения к родителям Фрейд переносит затем и на дикие народы, которые чувствовали угрозу в своих ийцестуозных желаниях.
В результате этой замены Фрейд приходит к следующему объяснению возникновения тотемизма. Если животное-тотем представляет собой отца, то оба главных запрета тотемизма, образующие его ядро, — не убивать тотема и не пользоваться в сексуальном отношении женщиной, принадлежащей к тотему, — по своему содержанию совпадают с обоими преступлениями Эдипа, убившего своего отца и взявшего в жены свою мать, и с обоими первичными влечениями ребенка, недостаточное вытеснение которых составляют основу всех психоневрозов. Таким образом, заключает Фрейд, тотемистическая система произошла из условий Эдипова комплекса. Для подтверждения правильности этого вывода основатель психоанализа обращается к рассмотрению особенностей тотемистической системы, или так называемой тотемистической релетии.
Первую значительную составную часть тотемистической системы образует тотемистическое пиршество. Самой древней формой жертвы была жертва животного, мясо и кровь которого поедались вместе — богом и верующими. В этом акте жертвоприношения, в котором каждый участник получал свою долю в трапезе, происходило соединение верующих с их богом. Такое жертвоприношение было общественным торжеством, праздником целого клана. Жизнь жертвенного животного ценилась так же высоко, как и жизнь самих членов клана. Священная мистерия смерти жертвы оправдывалась тем, что только этим путем можно установить священную связь, соединяющую участников жертвенной трапезы между собой и с их богом. Эго жертвенное животное и было древним животным-тотемом, примитивным богом, убийством и поеданием которого члены клана утверждали свое бого- подобие. Именно в этом периодическом умерщвлении и поедании тотема Фрейд видит значительную составную часть тотемистической религии.
Тотемистическое пиршество, по мнению основателя психоанализа, это одновременно и шумнейший радостный праздник, когда дается воля всем влечениям и разрешается удовлетворение всех их, и печаль по поводу смерти жертвенного тотема. Чем можно объяснить эту амбивалентность чувств? Праздничное настроение Фрейд объясняет тем, что члены клана восприняли в себя священную жизнь, носителем которой является субстанция тотема. А для объяснения печали по поводу смерти животного- тотема Фрейд обращается к дарвиновской гипотезе о первичном состоянии человеческого общества, согласно которой жестокий ревнивый отец, приберегающий для себя всех самок, изгоняет подрастающих сыновей. В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде. Жестокий праотец был, несомненно, образцом, которому завидовал и которого боялся каждый из братьев. В акте поедания они осуществляют отождествление с ним, каждый из них присвоил себе часть его силы. Устранив отца, утолив свою ненависть и осуществив свое желание отождествиться с ним, сыновья должны были попасть во власть усилившихся нежных душевных движений. Это приняло форму раскаяния, возникло сознание вины, совпадающее с испытанным всеми раскаянием.
Из сознания вины возникли два основных табу тотемизма, с которых, по Фрейду, начинается нравственность. Первый запрет — не убивать животное-тотем — основан всецело на мотивах чувства и с ним Фрейд связывает право тотемизма считаться первой попыткой создания религии. Второй же запрет — запрещение инцеста — имело мощное практическое основание, так как он послужил основой социальной организации. Дело в том, что если братья и заключили союз для того, чтобы одолеть отца, то по отношению к женщинам каждый оставался соперником другого. Каждый, как отец, хотел овладеть ими для себя, и в борьбе всех против всех погибла бы социальная организация. Стало быть, братьям, если они хотели жить вместе, не оставалось ничего другого, как установить инцестуозный запрет, благодаря которому все они одновременно отказались от желанных женщин, ради которых они прежде всего и устранили отца. Этим они спасли социальную организацию.
1 Таким образом, заключает свои рассуждения Фрейд, «тотемистическая религия возникла из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему…, все они преследовали одну и ту же цель — реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». Амбивалентность чувств по отношению к отцу, проявившаяся в религии тотемизма, была перенесена затем и на религию как таковую. К религиозно обоснованному запрещению убивать тотем со временем присоединилось социально обоснованное запрещение убивать брата, ко- торое, в свою очередь, спустя длительное время будет трансформировано и оформлено в заповедь: не убий. «Религия, — таков окончательный вывод Фрейда, — покоится на сознании вины и раскаяния»
[1799].
