Я очень надеялся, что жаберы будут ждать от нас той же тактики, которую мы применили на начальном этапе боя, и пока мои ожидания оправдывались.
– Обнаружены корабли-разведчики и беспилотные зонды противника, идущие перед строем его линкоров и крейсеров, – доложил Клэй.
– Все верно, господин генерал, они не хотят еще раз проспать наш торпедный залп. Прикажите поднять истребители с «Императора Тика» и рассеять разведку противника. Потом пусть сопроводят торпеды до рубежа автономной атаки и продолжат бой внутри строя жаберов.
Около получаса флоты сближались, все увеличивая скорость.
– Рубеж открытия огня главным калибром, – доложил Клэй.
– Разрешаю открыть огонь.
Имперские линкоры окутались сполохами стартовых разрядов, послав свои снаряды навстречу приближающимся кораблям жаберов. Защитные поля крейсеров и линкоров противника расцветились вспышками попаданий, но уверенно отразили удар. Вторая фаза сражения началась.
При столь стремительном сближении флотов преимущество кораблей Клэя в дальности огня сошло на нет буквально за минуту, и ответные залпы жаберов тоже стали находить свои цели, правда, в точности огня они ощутимо уступали имперцам.
Кораблям Федерации пока везло – жаберы сосредоточили весь огонь на имперских линкорах, как на самом опасном противнике. Но и наши корабли пока не стреляли – даже «Титаны» пока еще не могли достать жаберов из своих орудий.
– Рубеж пуска торпед! – доложил вице-адмирал Сергеев, на секунду опередив командира «Невидимок».
– Ждем, – остановил я своих офицеров, – генерал Клэй, что с разведчиками и зондами противника?
– Истребители в пути. Минута до огневого контакта.
– «Невидимкам» и авианосцам начать торможение, – приказал я, не желая подставлять носители дрон-торпед под удары орудий жаберов, если те вдруг решат отвлечься от кораблей Клэя.
– Истребители вступили в бой с противником, – доложил Клэй, – Беспилотные зонды уничтожены. Корабли разведчики отходят к боевым порядкам своего флота.
– Всем носителям торпед полный залп! Генерал, увеличьте скорость ваших линкоров. Они должны выйти на дистанцию максимальной эффективности огня вместе с прибытием к целям волны торпед.
Израсходовавшие торпеды «Невидимки» и авианосцы, и так уже сильно отставшие от основных сил флота, тормозились и ложились на обратный курс, создавая, как я надеялся, у жаберов впечатление, что мы стремимся с небольшими вариациями повторить тактический прием, примененный в начале боя, и покинуть систему с помощью транспортного кольца. Я не сомневался, что противник сделал выводы из полученного опыта и уже разработал схему противодействия нашей тактике.
– Противник разделился! – вице-адмирал Сергеев обратил мое внимание на группу из пяти жаберских крейсеров, покинувших строй и по дуге обходящих ядро нашего флота. Похоже, это были наиболее быстрые корабли врага, во всяком случае, судя по демонстрируемой ими динамике разгона, в этом они не сильно уступали даже имперским линкорам.
Замысел командующего жаберов пока не был ясен до конца. С помощью такого маневра он мог попытаться заставить нас разделить силы, но, скорее всего, его целью являлся портал и уже выстраивающиеся в транспортную колонну практически безоружные «Невидимки» и авианосцы. В любом случае, жаберы собирались лишить нас возможности отступления. Я еще раз удивился их решимости. Противник явно был готов на большие потери, лишь бы добиться решительного разгрома наших сил.
С другой стороны, выделением рейдовой эскадры из пяти крейсеров жаберы ослабили основной флот, и если в первой фазе сражения наши торпеды и огонь линкоров Клэя размазывались по двадцати семи целям, то теперь, с учетом потерянных и ушедших в рейд кораблей, мы имели перед собой только семнадцать целей. Но вот с «Невидимками» и авианосцами следовало срочно что-то делать. Я видел, что уйти в портал они не успеют, и если не изменить изначальный план, крейсера жаберов уничтожат транспортное кольцо и перебьют идущие к нему корабли.
Прикинув варианты, я еще больше проникся уважением к командиру вражеского флота. Он поставил меня перед очень непростым выбором. Выделив для прикрытия отступающих кораблей силы, достаточные для отражения атаки пяти жаберских крейсеров, я сильно ослаблю ударную группу, причем отвлечь я буду вынужден, как минимум, один имперский линкор, поскольку другие мои корабли просто не успеют перехватить рейдовую эскадру противника. А если я этого не сделаю, портал будет уничтожен, а «Невидимки» и авианосцы понесут тяжелые потери. И если транспортное кольцо и так уже заранее было списано в потери, то терять носители торпед я совершенно не планировал.
– Авианосцам и «Невидимкам» прекратить движение к порталу и рассеять строй, – принял я решение, которое не могло спасти всех, но давало шанс большинству, – Командирам кораблей выбрать случайные вектора движения, выводящие за границы зоны гравитационного ограничения. Разгон в форсированном режиме и уход в прыжок по готовности.
Я понимал, что кого-то, несомненно, догонят и уничтожат, но на почти полторы сотни наших кораблей, разбегающихся по случайным векторам, приходилось всего пять вражеских крейсеров. Какими бы скоростными они ни были, перехватить всех, да даже просто значимую часть, «Невидимок» и авианосцев они успеть не могли. А ведь еще был портал, который являлся для жаберов приоритетной целью, и сначала они должны были атаковать его, давая, тем самым, моим кораблям, пусть и небольшое, но весьма критичное для них дополнительное время на разгон.
– Торпеды на рубеже автономной атаки!
До этого рубежа торпеды летели в режиме максимальной маскировки, используя только двигатели ящеров, практически не излучающие энергию и не мешающие работе маскировочных полей. Но с уменьшением расстояния до цели вероятность обнаружения торпеды и захвата ее системами наведения зенитных комплексов противника повышалась, и в какой-то момент для выживания торпеды более важной становилась ее скорость и маневренность, а не качество маскировочных полей. Именно это расстояние и называлось рубежом автономной атаки. До него дрон-торпедами управляли операторы с кораблей носителей, а дальше торпеды шли уже сами, совершая хаотические маневры, позволявшие им уходить от зенитного огня. Получалось это, прямо скажем, не всегда, особенно при атаке кораблей жаберов, но часть торпед цели все же достигала.
Сейчас весь мой расчет строился на том, чтобы максимально перегрузить защитные системы вражеских кораблей. Не имея никакой возможности стратегического маневра, я решил сосредоточиться исключительно на тактике и превратить разношерстность моего флота из недостатка в преимущество, используя каждый тип кораблей в нужное время и в нужном месте. Именно поэтому сейчас, одновременно с тем, как волна торпед, включив маршевые двигатели, рванулась сквозь заградительный огонь к жаберским крейсерам и линкорам, в бой вступили артиллерийские корабли моего флота. Сначала к кораблям Клэя присоединились «Титаны», а вскоре и стандартные линкоры флота Федерации. Дредноуты Лит-ты, выполняя приказ, по-прежнему держались позади, хотя, как я видел краем глаза на проекционном экране, сама генерал-губернатор чуть не подпрыгивала от нетерпения в командном посту своего флагмана, совершая нервные движения хвостом.
