– Корабли кваргов снялись с низких орбит и идут на соединение с первой эскадрой жаберов, – доложил Фултон, – Странное решение. Куда логичнее им было бы идти ко второй эскадре. Первая сейчас догоняет нас и фактически убегает от флота кваргов, во всяком случае, расстояние между ними постоянно увеличивается из-за разницы в скорости.
– Нам сейчас не до них, – отмахнулся я, – они к месту боя прибудут еще не скоро.
– Зато если они объединятся с жаберами, наши трудности только увеличатся, – возразил адмирал, – Мы не рассчитывали на бой с ними и загрузили «Невидимки» и авианосцы исключительно торпедами в противокорабельном исполнении. Бороться с противоторпедными завесами кваргов нам будет нечем, а у них там четыре этих гигантских авианосца, с которыми мы уже имели дело у звезды Ран.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – остановил я Фултона, – Сейчас у нас другая задача – нужно выбить из сражения третью эскадру противника, пока нам в хвост не вцепилась зубами первая.
Между тем линкор и девять крейсеров противника даже и не думали об отступлении. Видимо командующий флотом жаберов решил, что если люди собрались добровольно влезть между молотом и наковальней в виде двух его эскадр, то так тому и быть. Жаберы неспешно сменили походный ордер на боевой и начали разгон нам навстречу. В принципе, их план был понятен. Третья эскадра должна была связать нас боем и продержаться до прибытия наших преследователей, после чего наши корабли окажутся зажатыми с двух сторон, будут лишены маневра и уничтожены. Простая и красивая задумка, но давать жаберам возможность воплотить ее в жизнь я не собирался.
Тратить торпеды на самую слабую эскадру противника я не хотел, поэтому «Невидимки» и авианосцы держались далеко за спинами тяжелых кораблей, готовясь при необходимости дать залп по преследующей нас эскадре жаберов, но та была еще далеко, а вот с линкором и девятью крейсерами врага мы сближались весьма стремительно.
– Рубеж открытия огня главным калибром, – прорычал Слин-ат. Ему явно не терпелось опробовать свой новый корабль в бою. Флагман носил непонятное ящеру название «Сталинград», но своим кораблем Слин-ат очень гордился.
– «Черным Драконам» сосредоточить весь огонь на линкоре противника, – отдал я приказ, положивший начало сражению.
Орудия, снятые с имперских кораблей, в сочетании с нашими снарядами, выпускавшими на подлете к кораблю противника заряд плазмы, обеспечили нам преимущество перед жаберами в дальности эффективного огня. В итоге мы имели возможность почти минуту расстреливать корабли противника, не опасаясь его ответных залпов.
Надо сказать, наше новое оружие произвело на жаберов неизгладимое впечатление, да я и сам, честно говоря, такого эффекта не ожидал. Слаженный залп «Сталинграда» и четырех его братьев-близнецов отправил в сторону линкора противника сотню снарядов. Министр финансов Земной Федерации, наверное, умер бы от разрыва сердца, если бы узнал, сколько денег в долю секунды вылетело из стволов орудий в направлении корабля врага. Но оно того стоило.
Защитное поле вражеского линкора запестрело стробоскопическими вспышками, пытаясь отразить десятки попаданий.
– Поле противника пробито! – Слин-ат резко развернулся ко мне, махнув при этом хвостом с такой силой, что чуть не сбил с ног адмирала Фултона, но опытный начальник штаба флота не первый день общался с ящером и вовремя успел отскочить в сторону.
Тем не менее, ящер был прав. Пробитие поля было событием нечастым. Оно означало, что ресурс щита еще не исчерпан, но удар, принятый полем, настолько силен, что энергетический щит не в состоянии его полностью отразить. Если такое и происходило, то обычно уже в конце боя, когда щиты держались на последнем издыхании. Здесь же такого эффекта удалось достичь с первого залпа.
– Продолжать огонь! – я постарался не показать своих эмоций, чтобы не сбивать боевой настрой подчиненных.
Через пятнадцать секунд линкор противника был накрыт вторым залпом. Его поле погасло, корпус был оплавлен во многих местах и истекал из пробоин струями быстро замерзающих газов. Теоретически, мы уже пересекли тот невидимый рубеж, за которым линкор жаберов мог достать нас ответным огнем, но ни одно его орудие так и не выстрелило.
– Отставить стрельбу по линкору. «Драконам» разобрать оставшиеся цели, беглый огонь!
В чем в чем, а в тупости жаберов никто обвинить бы не смог. Поняв, что они столкнулись с новым опасным оружием, буквально разорвавшим их самый мощный корабль, крейсера третьей эскадры противника предприняли маневр расхождения и попытались выйти из боя.
– Господин командующий, динамика разгона и маневренность крейсеров противника на двадцать процентов хуже ожидаемых по опыту предыдущих сражений, – доложил навигатор, – при этом видимых повреждений крейсера не имеют.
– Похоже, это их новые корабли, – кивнул я, вспоминая, как еще у Каппы Кита командир первого захваченного нами крейсера жаберов рассказывал мне, что они умеют строить крейсера и линкоры, но их качество не дотягивает до уровня кораблей, построенных далекими предками. – Начать преследование.
Защитные поля и орудия у отступающих крейсеров тоже оказались слабее, чем те, которые мы привыкли видеть у противника. Щит выдерживал не больше двух десятков попаданий, а вести ответный огонь противник вообще не мог, так как «Драконы» не приближались к его кораблям на дальность стрельбы их орудий. Тем не менее, скорость жаберы развили довольно высокую, и наш флот начал растягиваться, теряя строй. Учитывая наступающие нам на пятки крейсера и линкоры первой эскадры противника, я решил не испытывать дальше удачу и отдал приказ прекратить преследование разбегающихся крейсеров. Уйти удалось пяти кораблям жаберов, причем три из них точно имели повреждения, полученные при пробитии щитов, но, видимо, они оказались не слишком серьезными, раз крейсера смогли уйти.
Настроение в командном посту моего флагмана царило приподнятое, но, честно говоря, серьезных причин для оптимизма я пока не видел. Да, начало боя осталось за нами, но столкнулись мы явно не с самым сильным противником, да и били его при огромном численном перевесе.
– Восстановить строй, – рыкнул я, приводя в чувство подчиненных, – Флоту начать торможение, будем встречать преследователей.
Но жаберы решили пока не обострять. Видимо, их командующий здраво рассудил, что хватит с него потери четырех крейсеров и линкора, и теперь к уничтожению зарвавшихся людей и их союзников нужно подойти более обстоятельно. Преследовавшая нас эскадра противника вновь изменила курс и пошла на соединение с идущими ей навстречу кораблями кваргов.
– Навигатор, мы успеем перехватить их до подхода второй эскадры? – задал я вопрос, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Нет, господин командующий. С кораблями кваргов они соединятся через сорок минут. Еще через час их флот соберется в полном составе.
Так. Получалось, что через пару часов мы должны были столкнуться в бою с одиннадцатью линкорами и десятью крейсерами жаберов, усиленными флотом кваргов, в котором насчитывалось семь аналогов наших «Титанов», четыре огромных авианосца и двадцать один стандартный линкор. Это вам не впятером бить один линкор, а потом гонять крейсера, фактически неспособные толком ответить.
