– Вы что, хотите сдаться? – прошипел Линс, – вы, наверное, забыли, что новый блок убьет вас при первой же попытке что-то для этого сделать!
– Я не забыл, – ответил Килш, глядя следящему прямо в глаза, – но это ничего не меняет.
– Я отстраняю вас от командования эскадрой, бывший глава Килш! – взвизгнул Линс.
– Не в этот раз, следящий.
Никто в командном посту не успел заметить, как в руке командующего появился пистолет. Килш был большим любителем личного ручного оружия и неплохо умел с ним обращаться, и сейчас офицеры его штаба, отлично знавшие об этом увлечении главы, еще раз смогли в этом убедиться. Сухой треск выстрела прозвучал в мгновенно установившейся тишине особенно громко, и следящий с аккуратной дырой во лбу осел в свое кресло, с которого вскочил за минуту до этого.
– Связь с флотом противника, – ледяным голосом распорядился глава, опустив руку с пистолетом, но не убирая его в кобуру.
– Но… – на лице офицера-тактика отразилось непонимание, – но как же блок, глава…
– Выполнять! – рявкнул Килш. Его лицо перекосилось. Командующий почти физически ощущал приближение смерти. Что-то происходило в его голове, путая мысли и затуманивая сознание. Потом пришла боль. «Вот значит, как начинает срабатывать алгоритм смерть-приказа, когда ты находишься на грани совершения запрещенного действия», – мелькнула мысль в голове Килша, но он отогнал ее, стараясь сохранить ясность сознания. Пока это удавалось.
* * *
Я молча наблюдал на тактической проекции, как пробившись через символический заслон легких сил, выстроенный противником перед тяжелыми кораблями, наши торпеды обрушились на линкоры и крейсера кваргов. В сущности, ничего нового я не увидел. Практически один в один повторилась история с атакой на орбитальные крепости.
– Почему они не сдаются? – недоуменно произнес Фултон, ведь у звезды Ран наше обращение отлично сработало, а сейчас оно стало еще более убедительным.
– Значит, что-то изменилось, – ответил я адмиралу, – не стоит недооценивать врага, они не могли не отреагировать на бесследное исчезновение своего ударного флота. Если бы флот погиб в сражении, кто-то все равно бы уцелел. Есть ведь корабли-разведчики, которые не принимают непосредственного участия в линейном бою и обладают при этом неплохими средствами маскировки. Несколько таких кораблей обязательно покинули бы пределы системы и доложили своему командованию о поражении. Но для высшего руководства кваргов их армада просто исчезла без следа, а это наводит на мысль, что флот прекратил сопротивление по приказу командующего, которого никто не посмел ослушаться.
– Вызов с флагмана противника! – выкрикнул офицер связи и, не дожидаясь приказа, активировал канал.
На проекционном экране перед нами предстала странная картина. Поле обзора камеры, видимо, специально было расширено, так что мы видели все помещение командного поста вражеского флагмана. В глаза сразу бросился труп кварга в форме следящих, безвольно лежащий в кресле с дырой во лбу. В центре, прямо напротив камеры, стоял кварг с пистолетом в опущенной руке и перекошенным от боли лицом. Другие офицеры находились на своих местах за пультами и тоже смотрели на нас.
Командующий кваргов попытался что-то сказать, но приступ боли скрутил его, и кварг, пошатнувшись, упал на пол. К нему с разных сторон бросились офицеры, но было уже поздно – тело их командира несколько раз дернулось в конвульсиях и неподвижно застыло.
– Смерть-приказ, – негромко произнес Слин-ат, глядя, как в растерянности поднимаются на ноги офицеры противника, пытавшиеся помочь своему главе.
Канал связи все еще работал и я решил, что упускать такую возможность глупо, несмотря на драматичность ситуации.
– Я адмирал флота Лавров, командующий объединенными силами людей, ящеров и свободных кваргов, – представился я, глядя на еще не пришедших в себя офицеров противника. – Вы прекрасно знаете, что проиграли это сражение. Не мы и не вы начали эту войну, но я считаю, что мы в силах ее закончить или, по крайней мере, перестать убивать друг друга. Мой флот прибыл к Грумбриджу, чтобы вернуть людям захваченные вами планеты, но я готов учесть обстоятельства, заставляющие вас воевать с нами. Ни людям, ни ящерам, ни, тем более, свободным кваргам ваши смерти не нужны. Я вижу, что сдаться в плен вы не в состоянии. Ваш командующий ценой своей жизни дал нам это понять, и я уважаю его поступок. Поэтому даю вам сорок восемь часов на то, чтобы добровольно покинуть систему. В течение этого времени мои корабли не будут атаковать планеты и препятствовать вашей эвакуации.
Кварги смотрели на меня, но не пытались ответить. Лежащее на полу тело их командира недвусмысленно демонстрировало, чем такая попытка может им грозить. Я не стал провоцировать офицеров противника на опасные для жизни поступки и приказал выключить связь.
– Флоту прекратить сближение с планетой и начать разгон к границе зоны гравитационного ограничения.
– Они могут вызвать помощь, – с некоторым сомнением в голосе произнес Фултон.
– Могут, – согласился я с адмиралом, – Может быть, даже прибудут корабли их хозяев, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Но мы тоже не будем сидеть, сложа руки. Я должен знать, что произошло, и я это узнаю. Установите связь с контр-адмиралом Юн-Гао. Они с полковником Мбиа нужны мне здесь как можно быстрее вместе с их лучшими людьми. Мбиа уже высаживался однажды на Грумбридж-2, настало время повторить этот трюк. И пусть захватят с собой пленных жаберов – у меня есть к ним очень серьезный разговор. И еще мне будет нужен трофейный малый разведчик, найденный в ангаре захваченного крейсера кваргов.
* * *
Все эти телодвижения с атакой на Грумбридж исключительно силами Федерации и ящеров были вызваны крайней неопределенностью ситуации. Мы не знали, сколько сил имеется у местных жаберов, а значит, не могли с уверенностью утверждать, что лобовая атака на их планеты объединенными силами Федерации, ящеров и имперской эскадры обеспечит нам безоговорочную победу, поэтому хотели спровоцировать жаберов сделать ход первыми. Имперцы, конечно, прислали нам на помощь мощные корабли, но не сказать чтобы их было так уж много, а больше оторвать от и так трещащего по швам фронта Империя не могла.
По ту сторону портала многое изменилось за шесть с лишним лет моего отсутствия, причем изменилось далеко не в лучшую сторону. Начать с того, что в Империи сменилась власть. Император Йорт, еще в мою бытность бригадным генералом Дином пребывавший в весьма почтенном возрасте, скончался через три года после моего переноса сюда, а выборы нового императора все никак не могли состояться. Противоборствующим элитным кланам никак не удавалось найти сильную, но одновременно компромиссную фигуру, которая бы устроила всех. В условиях тяжелой войны эта задача оказалась вдвойне сложной. В результате правил империей Регентский Совет, а роль главнокомандующего временно исполнял начальник генштаба маршал Клинк, но положение его было шатким, и это сказывалось на качестве управления Империей. В итоге дела во все еще большом и мощном, но постоянно сжимающемся государстве шли все хуже.
