Ну вот и настал тот неловкий момент, когда придется во всем признаваться. Щеки ожидаемо обдало жаром, и я отвела глаза, но все же ответила:
— Это моя должность в управлении. Есть и другие, в разных областях. Мы… следим, чтобы секреты магического сообщества оставались секретами.
— И чего ты краснеешь? — не понял Ян.
Черт, ну и зачем он включил это освещение в салоне.
— Потому что мы… как скрытые видеокамеры. На каждом углу, а вы и не знаете. Один из нас может в спальне у твоей кровати стоять, пока ты там…
Слишком поздно я поняла, что выбрала не самый удачный пример. Лицо теперь горело так, будто его облепили горчичниками, но я упрямо поджала губы и продолжила:
— Все мы слабые маги, способные только на заклинание невидимости. Мы подглядываем, подслушиваем и докладываем руководству все, что услышали и увидели. Мы следим за людьми. Я следила за тобой, понимаешь?
— А я знал! — внезапно расхохотался Ян и ударил ладонью по приборной панели. — Вот как чувствовал, а! На месте преступления, да? Летала там на своей метле… а мне будто кто затылок сверлил.
Я наконец оторвала взгляд от бокового окна и осмелилась взглянуть на поручика:
— И тебе совсем не обидно?
— Очень обидно, — вмиг посерьезнел он. — Что ты мне раньше не рассказала. Соня… ты правда думаешь, что все люди такие наивные? Поверь, многие догадываются, что от нас скрывают не то что половину, а девяносто девять процентов правды. Но, как я уже говорил, так живется проще. А тем, кто не догадывается, лучше и не знать и спать спокойно. Что толку, если все вокруг начнут видеть в кошмарах, к примеру, этих ваших призраков да шугаться каждого шороха в ночи?
— Да тут ведь не в сокрытии правды дело, — не унималась я, — а в слежке. Это другое.
— Ну, среди наших гуляла байка о том, что вы подглядываете за нами через глаза домашних животных и насекомых, так что некоторые мужики даже стали отказываться что-либо обсуждать, коли радом есть какой-нибудь кот или собака. Не поверишь, я как-то позвонил коллеге, а он мне, дескать, подожди, я выйду, у меня тут Рекс под боком.
Я, не сдержавшись, прыснула и прикрыла рот кулаком.
— Так что в некотором роде это даже облегчение, узнать, что хомячок моего брата не передавал в ваше управление мои личные разговоры.
Я боком откинулась на спинку сиденья и завороженно уставилась на Яна. И откуда он только такой взялся, а?
— Я твои личные разговоры не слушала, — заверила. — Только на месте преступления. Один разок. А потом у меня забрали метлу и велели работать с тобой в паре.
Он тоже повернул голову и улыбнулся:
— В наказание?
— Это Ковальчук так думал.
— Он просчитался.
— Согласна.
Я вдруг поняла, что мы сидим близко-близко, хотя прежде салон машины казался невероятно просторным, и неотрывно смотрим друг друга в глаза. И разумеется, в голову тут же полезли всякие дурацкие мысли.
К примеру, о поцелуях. Я ведь давно мечтала его поцеловать. Точнее, чтобы он меня поцеловал, потому что так положено. Ну и просто приятно. В груди опять заныло, зажгло, затрепетало — все сразу. И я вспомнила, как безумно волновалась перед своим первым в жизни поцелуем, свершившимся в подъезде родительского дома.
Страшно было жутко. И немного стыдно, потому что я поклялась подружкам, будто уже целовалась в летнем лагере, а они разнесли по всей школе, и Димка Мечников наверняка тоже все слышал. И вот он склоняется ко мне, а я понятия не имею, что делать: куда губы девать, куда нос отворачивать, а ведь еще язык пристроить надо и зубами никуда не врезаться, я слышала, что зубы — это самое сложное.
В итоге я так перенервничала, что до крови прокусила несчастному Мечникову губу и попыталась сбежать, но он поймал, прижал к стене и… Дальше было слюняво и, если честно, не очень приятно, но безумно занимательно.
С тех пор много воды утекло, и поцелуи уже давно не вызывали во мне подобного нервного напряжения и неуверенности.
До сего дня.
Что-то в Яне Ржевском вновь превращало меня в ту угловатую, до смерти перепуганную девчонку, которая не знает, что делать с собственным ртом. Про руки вообще молчу.
Не то чтобы я была уверена, что Ян собирается меня поцеловать, или ждала чего-то такого, но, согласитесь, когда дв…
Поцеловал.
Просто наклонился и поцеловал, пока я предавалась воспоминаниям и рефлексии.
Неожиданно и сладко.
И в этот раз я даже не думала кусаться.
* * *
Мысли в кучу удалось собрать далеко не сразу. Я даже забыла, о чем мы только что говорили, и растерянно посмотрела на Яна, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться припухших губ рукой.
Он тоже выглядел несколько взъерошенным и ошалевшим — ну наконец-то хоть что-то выбило поручика из колеи! Я даже на секунду возгордилась. И этой секунды ему хватило, чтобы прийти в себя.
— Настоящие брежатые, — напомнил Ян.
— А, ну да. — Я вздохнула, откидываясь на сиденье. — Исаев так меня назвал. И именно он натравил на меня Беляка. Но я не понимаю, при чем тут «настоящие», если брежатый — это просто должность.
— Значит, не просто. Значит, чего-то ты сама о себе не знаешь. Ведь Беляк специально искал… тебя.
— Нам опять не хватает информации.
Ян рассмеялся:
— Ты удивишься, но ее всегда не хватает. В любом деле.
— Я вот чего не понимаю… — Я пригладила растрепанные волосы, которые так и норовили залезть в глаза. — Метелька хоть и поостереглась делать признание в управлении, но про меня и подарок от Беляка вопила достаточно громко, а ведь она уверена, что среди наших есть сектанты. Так что если до этого они могли не знать, у кого кулон — не до конца считали память, — то потом-то уж сложили бы два и два. И… что? И ничего. Меня никто не схватил, не пытал, не убивал…
— А как же призраки? — напомнил Ян. — Сама сказала, их натравила.
— Просто пытались напугать, иначе б мы так легко от них не ушли. Так что нападали скорее на двух неугомонных и любопытных идиотов, которые лезут, куда не следует, чем на хранительницу некоего важного предмета. То есть, они либо так и не сообразили, что Беляк передал его мне, либо кулон вовсе не так важен, как мы тут напридумывали.
— Либо им выгодно, чтобы он оставался у тебя.
Я нахмурилась:
— И в чем тут может быть выгода?
— Увы, этого нам без кого-нибудь из сектантов не постичь. Может, там есть еще раскаявшиеся, или кто-нибудь пошел против босса, или…
— …еще бесконечное множество вариантов — на сколько хватит фантазии.
— Точно.
Я устало потерла лоб рукой и уставилась на темный двор через лобовое стекло:
