Внезапно уже начавший успокаиваться Сорен почувствовал ледяной холод в желудке.
— Что же? — спросил он, изо всех сил стараясь оставаться спокойным. Наверное, это ему плохо удалось, потому что от простого вопроса так и повеяло страхом.
— Книгу. Сейчас она принадлежит торговке Мэгз.
— И что это за книга? — медленно спросила Гильфи.
— Меня привлек рисунок на обложке.
— Что за рисунок, ради Глаукса! — взорвался Сумрак. — Да почему из тебя приходится по слову тянуть!
— Там изображен сопик.
Четверо членов стаи оцепенели.
— А теперь, пожалуйста, выслушайте меня внимательно, — сказал Корин.
Сорен пристально посмотрел на своего племянника. «Вот это уже речь настоящего короля, — не беспомощного юнца, занятого самокопанием и бесконечным поиском своей личности!»
— Из прочитанных сказаний мы знаем, что Крит погибла в битве у стен Ледяного дворца. Ее убил могучий волк по имени Дункан Макдункан. Мы также знаем, что у Крит никогда не было ни друга, ни детей. Таким образом, ее хагсмарский род прервался навсегда. Однако мы знаем и то, что идеи — как хорошие, так и дурные — намного долговечнее нас, смертных. Доказательством тому служат наши книгохранилища и библиотеки Дворца туманов, о которых вы мне рассказывали. Так случилось, что книга, в которой Крит записала свои колдовские заклинания, чары и догадки, пережила свою хозяйку и в целости и сохранности дошла до наших дней. — Корин помолчал, серьезно глядя на своих старших друзей. Он видел в их глазах одинаковое выражение смятения и страха, но знал, что должен продолжать. — Я бы попытался выменять эту книгу, но у меня с собой не было ничего ценного. К тому же она слишком большая, я бы ее все равно один не донес.
— Да подумаешь — книга! — фыркнул Сумрак. — Это же лишь слова, да и только.
— Ты отлично знаешь, что слова могут обладать огромной силой, — очень серьезно сказал ему Копуша. — Что ты решил делать, Корин?
— Ты прав, Копуша. Если записи Крит могли сохраниться через столетия, хотя ее книга все это время считалась утраченной и погибшей, то почему не могли выжить отдаленные потомки ее колдовских экспериментов? Возможно, все это время они незаметно жили где-нибудь, не привлекая внимания. Но когда я добыл уголь Хуула, то вместе с ним в нашем мире вновь появилась возможность магии — как доброй, так и злой. Да, хагсмары, с которыми нам доводилось сталкиваться до сих пор, были не более чем беспомощными призраками, ночными кошмарами, бесследно исчезающими после пробуждения. Но так было раньше. Теперь, когда уголь вернулся в наш мир, чары темнодейства могут пробудить хагсмаров к жизни и дать им силы.
«Тем более если хагсмары сумеют завладеть книгой самой Крит!» — подумал про себя Сорен.
— Ты хочешь сказать, что если Нира жива, то она может переродиться? — спросил он вслух, пристально глядя на племянника.
— Упаси Глаукс! — ухнул Сумрак. — Будто она и без того недостаточно страшная!
— Возможно, — задумчиво проговорил Корин. — Хагсмарство чем-то похоже на болезнь, которая может годами дремать в организме, но при благоприятных условиях пробуждается и расцветает с новыми силами.
«Расцветает!» — скривился Сорен. Это слово все меньше нравилось ему. Вот и Великое Древо, которое в последнее время все чаще называют золотым, вдруг ни с того ни с сего пышно расцвело перед приходом зимы… Совы без устали восхищались этим чудом, но у Сорена воспоминание о сверкающих ветках и листьях вызывало непонятный страх, ему каждый раз казалось, будто позолоченные ветви грозят небесам, готовясь прорвать эфирный покров совиной Вселенной. Он с тоской думал о тех днях, когда Золотое Древо было просто Великим Древом. Откуда взялась эта тоска? Неужели он мечтает о возвращении в прошлое? Но разве сами мысли об этом — не предательство? Ему ли не помнить, сколько горя и опасностей было в прошлом и как часто совиный мир находился на волосок от гибели! С другой стороны, те опасности были понятными и зримыми. Чистые были Чистыми, крупинки — крупинками, совы из Сант-Эголиуса — головорезами из Сант-Эголиуса. Самое главное, Ночные стражи каждый раз ясно понимали, кто их враг. Теперь враг был совсем другой, и никто не знал, где он прячется. Нира не была настоящим врагом, она была всего лишь инструментом, при помощи которого древнее зло могло проникнуть в совиный мир. Их врагом было темнодейство — но как против него сражаться?
Глава XI
Эфирный покров
Сорен летел сквозь мерцающий золотой свет. Он чувствовал, как золотое сияние играет на его белоснежном лице, а глядя вниз, любовался своими позолоченными лапами. Все было прекрасно, пока в сияющем небосводе не появился едва уловимый проблеск серебра. В тот же миг мускульный желудок Сорена оцепенел, а крылья стали тяжелыми, словно каменные. «Щель! Крошечная щель в эфирном покрове!» В тот же миг он увидел еще один просвет. Прямо на его глазах прорехи стали расширяться, и из них начали показываться черные кончики вороньих крыльев. В мгновение ока золотое сияние запестрело мириадами зловещих черных точек. «Это не золото оперяется. Это рвется эфирный покров!» Не успел Сорен подумать об этом, как чей-то знакомый голос отчаянно прокричал: «Нет! Не ждите меня! Мне вы уже не поможете! Летите! Спасайтесь! Они вернулись!»
Но чей это был крик. «Кто кричит в моем сне? — подумал Сорен. — Кажется, я сейчас упаду. Упаду во сне и разобьюсь. Совиный мир погибает!»
— Проснись, Сорен, проснись! — верещала Гильфи, кружа над его лицом и лихорадочно взбивая воздух своими маленькими крылышками. «Сколько раз я будила его так?» — со вздохом подумала она, но тут же одернула себя. С тех пор как выяснилось, что Сорен видит вещие сны, к его кошмарам все относились очень серьезно. Увидев, что остальные уже проснулись, Гильфи сокрушенно сообщила, продолжая обмахивать Сорена крыльями: — Опять плохой сон.
— Ух-ху! — невесело ухнул Сумрак и принялся яростно трясти головой, прогоняя остатки сонливости. — Будто у нас и без этого мало неприятностей!
— Заткнись, Сумрак, — прикрикнула на него Гильфи, поворачиваясь к Сорену. — Ну что, проснулся?
— Да. — К сожалению, после пробуждения Сорен, как обычно, начисто забыл весь свой сон. — Нужно найти книгу, — только и выговорил он.
— С чего начнем? — деловито спросил Копуша.
— Для начала навестим торговку Мэгз! — воскликнул Корин.
— Вообще-то она не любит посетителей, — нахмурилась Гильфи. — Ей постоянно кажется, будто они хотят получить скидку или выманить что-нибудь по дешевке.
— Еще бы, ведь она закладывает в цену астрономические транспортные расходы! — хмыкнул Сумрак. — Мэгз свою выгоду не упустит.
— Она все еще живет в развалинах часовни? — спросил Копуша.
— Наверное, — ответил Сорен. — Сколько сейчас времени? — пробурчал он, высовывая голову из дупла. Алый диск солнца горел за стволами деревьев.
— До заката еще далеко, а там еще полчаса до первой тьмы.
