Ник ловко перевернулся. Хлоя оказалась снизу. Лежа на спине, позволила чувственному наслаждению поглотить себя, отдалась в его власть.
Он уверенно раздвинул ей ноги. Она глубоко вдохнула и медленно выдыхала, пока он проникал все глубже и глубже. Сжала руками его бедра. Ее тело изогнулось, позволяя ему погрузиться на всю длину.
Ник застонал и, проникая все глубже, отдавал ей всего себя.
— Обхвати меня ногами, Хлоя, — приказал он.
Она повиновалась. Он начал двигаться, с каждым толчком стараясь дотянуться до новой глубины. Хлоя тем временем погружалась в глубь себя, в глубь Ника. Вскоре оба были охвачены сильнейшим оргазмом, не в состоянии дольше оттягивать момент истины.
Через несколько минут они лежали на подушках, остервенело хватая губами воздух.
Хлоя повернулась лицом к Нику, беспокоясь о том, что он может охладеть к ней. Однако страх не успел закрепиться в сознании. Умиротворенный Ник крепко прижал ее к себе.
— Тебе не больно?
Хлоя присела, натянув простыни до подбородка.
— Ты про ногу? — Он кивнул. — Только когда смеюсь. Нет, правда, она будто немеет. Просто нервные окончания сильно повреждены. Иногда я чувствую, что кожа будто стянута. Тогда я втираю это.
С этими словами она потянулась к прикроватному столику и взяла оттуда бутылочку.
Он живо представил ее на больничной койке, одну, и на него с пущей силой нахлынуло желание защитить ее от всего на свете.
— Как долго ты находилась в госпитале?
— Дольше, чем хотелось бы. Швы не срослись из-за занесенной инфекции. Пришлось перешивать заново. Поэтому я не лягу под нож снова.
Ник напрягся.
— Тебе предлагали?
Хлоя кивнула.
— Не лучше ли послушать специалистов?
— Хирург не дает гарантии, что сможет улучшить внешний вид, а я не хочу, чтобы меня снова кромсали и шили.
У Ника ком встал в горле от слов Хлои. Он крепче прижал ее к себе.
— А вдруг получится?
Она отстранилась от него.
— Я не стану идеальной.
Он увидел, как слезы катятся по ее раскрасневшимся щекам, и почувствовал, что сердце разрывается от жалости.
— Не плачь, милая. — Он нежно притянул ее к себе.
Впервые за долгое время Ник хотел подольше понежиться в постели. Яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь шторы, должны были разбудить Хлою. В ее постели он ощущал, что именно так и должно быть. Это спокойствие лучше любого сна, к тому же снова мог присниться кошмар, и Ник рисковал неосознанно ударить Хлою, зная о случаях, когда люди, видящие кошмары, двигались и наносили удары своему партнеру. Он не простил бы себе этого.
Если бы кто-то сказал ему, что он сам захочет произносить женское имя вслух просто потому, что приятно его слышать, высмеял бы этого человека у всех на глазах.
А вот поди ж ты.
— Хлоя, — еле слышно прошептал он.
Она пошевелилась и внезапно завопила, открыла глаза от собственного крика.
— Нет!
Она в его объятиях. Уже утро, и все на своих местах.
Хлоя обмякла.
— Мне приснилось…
— Кошмар?
— Что-то вроде того. Будто я забыла о своих шрамах, хотя помню о них постоянно, и надела шорты. А люди стали смеяться надо мной, показывать пальцами на мою ногу.
— Я никому не позволю смеяться над тобой, — пообещал он.
Хлоя довольно улыбнулась. Ник прижал ее к себе, гладя по спине, пока ее дыхание не стало ровным.
Первый раз Ник пролежал в постели с женщиной больше часа. Он боялся, что партнерша станет свидетелем его кошмаров. Однако, по стечению обстоятельств, кошмар приснился Хлое.
«У тебя нет исключительного права на кошмары, Ник», — сказал он сам себе.
Нику нравилось, что она дышит ровно и спокойно.
И так смело борется с принятием себя новой, с этими шрамами, делает вид, будто ничего не случилось.
Он осторожно потянулся к телефону, чтобы посмотреть время. Было десять утра.
В горле пересохло, а стакан воды стоял далеко.
Ник медленно высвободил руку из-под Хлои, встал и отправился на кухню. Осушив целый стакан, вернулся. Хлоя по-прежнему безмятежно спала. Он смотрел на нее и думал, что должен существовать какой-то способ избавить ее от страхов.
Хлоя проснулась и удивилась, отчего ей так хорошо, потом вспомнила, и стало еще лучше. Не открывая глаз, она попыталась нащупать Ника, но кровать оказалась пуста, а простыни холодны.
Как в прошлый раз.
Ник снова ее бросил.
«Хлоя, именно так начинается паранойя».
— Доброе утро, — услышала она и тут же открыла глаза.
Ник, должно быть, отходил в свою комнату, так как сейчас на нем были идеально сидящие кремовые шорты и рубашка нараспашку. Хотя одежда и сидела на нем превосходно, Хлоя предпочла бы видеть его обнаженным.
В руках он держал поднос с кофе, тостом с маслом и фруктами.
— Доброе, — промурлыкала она.
Ей стало неловко, что Ник принес ей завтрак в постель.
— Со сливками или черный? — Он расчищал прикроватный столик, ставя на него поднос с едой.
— Черный, — отозвалась она, — и спасибо за все.
— Я бы сказал, это было чудесно, но, думаю, все и так ясно.
Хлоя зарделась, отхлебнула кофе и откусила тост, наблюдая за Ником сквозь пушистый занавес ресниц.
— Я тоже так думаю.
— Я тут немного погуглил в Интернете, — начал Ник.
Ему не терпелось рассказать Хлое, что он обнаружил.
— Не знаю, кто твой врач, но в Нью-Йорке есть центр, который специализируется на новейших технологиях косметической хирургии. Конечно, они пока работают в экспериментальном режиме, но результаты поражают.
Хлоя слушала молча, но отключилась после слова «врач».
— Мне это не интересно.
Решительный тон подействовал на Ника, словно холодный душ, однако он снова заговорил с ней, по-прежнему мягко и терпеливо.
— Ты, наверное, не поняла.
Хлоя поставила чашку на поднос и крепко вцепилась в простыню, прикрывающую грудь.
— Нет, это ты не понял, и это ты не слушал меня, Ник.
Казалось, она жестоко обманывалась, думая, что он услышал и понял ее.
— Ты думаешь, существует хоть что-то, чего бы я еще не изучила по этому вопросу, не рассмотрела все возможные варианты?
Она высунула голые ноги из-под простыни, которой была укрыта, обнажив свои шрамы, и вновь заметила шок на лице Ника.
