– Ну, посмотрим, – неопределенно ответила владелица зоомагазина. – Возможно, я вернусь к твоему предложению.
– А почему уже не сейчас?
– Ты намекаешь, что мне уже давно пора, раз мне скоро стукнет тридцать один?
– Этого я не сказала. Просто мне интересно, почему ты не хочешь как можно быстрее улучшить свою жизнь.
– Могу объяснить. У меня есть престарелый дядюшка, который каждые два года устраивает утомительное путешествие из Лондона в Ридон, чтобы меня навестить. И скоро он снова у меня появится. Это замечательный, славный старикан, и мне совсем не хочется смущать его своим внешним видом. Он пробудет у меня пару недель, и если у тебя к тому времени не пропадет желание сделать из меня новую Тину Свифт, то я доверюсь твоему вкусу. Преимущество твоего предложения в том, что ты уже ничего в моей внешности не испортишь. И кто знает, может, Роберт Рэдфорд и не упадет в обморок, если я ему отправлю свою фотографию.
В обеденный перерыв Катрин осталась в магазине одна. Она наполняла кормом птичьи кормушки, свернув для удобства воронку из газеты. И тут ей бросилось в глаза одно сообщение. Сама газета уже была недельной давности, но эта история наделала много шуму.
Она отложила алюминиевый совок в сторону, расправила на столе бумажную воронку и внимательно посмотрела на фотографию девушки в газетной статье.
Подпись к фотографии гласила: погибшая Севилья Уорнер.
Катрин быстро пробежала глазами статью, хотя она хорошо знала ее содержание. Семнадцатилетняя Севилья Уорнер жила со своим глухонемым отцом в большом доме. В тот вечер он так и не узнал, что в их доме произошло ужасное преступление. Только наутро он нашел свою дочь мертвой на кухне. Кто-то ударил ее ножом прямо в сердце. У ее отца после этого случился сильнейший нервный срыв, а поскольку все это произошло в соседнем городке Манкастер, то Катрин знала, что отец Севильи до сих пор в больнице и в этом месяце вряд ли оттуда выйдет.
Полицейское расследование, как водится, зашло в тупик. Севилья была порядочной девушкой, милой и дружелюбной. В Манкастере ее все знали, и никто не мог сказать о ней дурного слова. Расторопные полицейские не нашли ни единой причины, по которой кто-то мог покушаться на жизнь девушки. И тем не менее ее кто-то зарезал.
В статье речь шла о том, что, возможно, это дело рук какого-то сумасшедшего. Мол, именно поэтому полиции сложно его вычислить, поскольку он действовал без какой-либо логики, безо всякого мотива.
Катрин долго рассматривала фотографию. Она не могла сказать с уверенностью, но лицо Севильи было ей знакомо. Кажется, она однажды заходила в их зоомагазин и покупала собачий ошейник.
Катрин с ней не общалась; клиенткой занималась Тина. Тем не менее сейчас, зная об этом преступлении, она испытывала странное ощущение от того, что видела девушку, жизнь которой оборвалась. Наверное, это жуткое чувство – понимать, что стоишь перед убийцей. И хотя Катрин было страшно от одних своих предположений, она постаралась поставить себя на место Севильи.
Она не знала, как выглядела кухня, на которой произошло убийство, поэтому представила свою собственную кухню. И в ней был мужчина без лица – убийца с ножом в руке!
Нож!
Катрин похолодела от этой мысли. Ведь прошлой ночью она видела мужчину с ножом…
В статье также говорилось, что несколько вечеров подряд в этом районе с наступлением темноты видели странного незнакомца. Никто не смог его описать, никто точно не смог его разглядеть. Но несколько людей независимо друг от друга вспоминали, что всякий раз при виде него у них возникал смертельный страх.
Может быть, что этот незнакомец перебрался из Манкастера в Ридон? Ведь вполне возможно, что убийство Севильи Уорнер было не единственным его преступлением…
Неожиданный резкий крик попугая, сидевшего в клетке у входной двери, напугал Катрин до полуобморочного состояния. У нее колотилось сердце и участился пульс. Девушка гневно посмотрела на красивую птицу и шикнула на нее:
– Ты что, с ума сошел? А ну, заткнись! В гроб меня захотел свести!
Но птица продолжала пронзительно кричать.
– Бери пример с рыб, – пробормотала успокоившаяся Катрин.
Она скомкала обрывок газетной статьи и выбросила его в мусорное ведро. Затем девушка убралась в вольерах с собаками и позвонила Ив. Трубку никто не взял. Катрин сразу перезвонила в библиотеку, где подрабатывала Ив, но ее коллега Энджи Олфилд сказала, что девушка сегодня на работе не появлялась.
– Она даже не перезвонила и не извинилась, – сказала Энджи. – Это ненормально.
– Передайте ей, пожалуйста, что как только она появится, пусть перезвонит Катрин Вуд.
– Хорошо, передам, – пообещала Энджи. – А что-то случилось? Есть повод для беспокойства?
– Нет-нет, – поспешно ответила Катрин. – Ив наверняка скоро даст о себе знать.
Она положила трубку и подумала: «Я надеюсь!»
Гари собирался зайти после обеда, но так и не появился. С чего бы это? Может, его мучает совесть?
Тина Свифт ненадолго заглянула в магазин, взяла из аквариума четырех черепах и снова уехала. Затем зашел Джонни Бойл, чтобы купить собачий корм. Катрин так злилась на него, что едва не начала с ним ругаться.
– Ну, детка, как у нас дела? – непринужденно спросил он и улыбнулся.
У парня были короткие черные волосы, резкие, мужественные черты лица, спортивная фигура и красивые карие глаза. Он, конечно, знал о своей привлекательности и охотно этим пользовался, но на Катрин его чары не действовали.
Она хотела как можно быстрее избавиться от него. Но Джонни не спешил оплачивать мешок собачьего корма, хотя Катрин дважды назвала сумму.
– Эй, Катрин, что с тобой? Ты что, сегодня встала не с той ноги?
– Может быть, – сквозь зубы ответила она.
– Мне кажется, что ты из-за чего-то злишься на меня.
– Возможно, так и есть, но я не собираюсь с тобой это обсуждать.
– Послушай, ты что, даже не дашь мне шанс оправдаться?
– Зачем?
– Это было бы честно, – ответил молодой человек.
Катрин переполняло возмущение. И он еще осмеливается говорить о честности? Джонни осенило.
– А, кажется, я догадываюсь, о чем идет речь. Тебе Ив нажаловалась на меня.
– Нет, она не жаловалась.
– Но ты ведь знаешь о том, что было вчера в клубе, верно?
– Разумеется! – терпение Катрин лопнуло. – И я тебе могу сказать, что ты поступил мерзко!
Джонни Бойл сделал то, к чему Катрин была не готова. Он потупил взгляд и согласился с ней:
– Я действительно вел себя ужасно и, честно говоря, даже не рассчитываю на прощение Ив. Нелли Андерсон… она как наркотик для меня. Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я говорю. Я стараюсь избавиться от нее, потому что понимаю, что она разрушает мою жизнь. Но мне это пока не удается. Не могу объяснить, с чем это связано. Когда мы расстались, я подумал, что все действительно кончено. И появилась Ив, которая помогла мне забыть о прошлом. Но вчера вечером я был вынужден признать, что все еще отравлен ядом по имени Нелли Андерсон. Вот и случился рецидив.
