– Зачем ты сорвал для меня лилию?
Марк усмехнулся, как когда собирался отпустить очередную обидную остроту, и сердце Глафиры болезненно сжалось. Никогда этот красивый и самолюбивый парень не будет с ней, никогда не ответит ей взаимностью…
В следующий миг Марк рывком притянул ее к себе и впился в губы поцелуем. Он целовал грубо и жадно, как будто мстил за те чувства, которые она в нем пробуждала. Но Глафира была счастлива и этой грубой лаской. Она вцепилась Марку в плечи, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.
Вдруг что-то загрохотало совсем рядом, и визгливый женский волос неодобрительно пролаял:
– Бесстыдники!
Глафира отпрянула от Марка и увидела стоящую в шаге от них деревенскую бабу в светлом ситцевом платье, сквозь которое просвечивал забор. У ног призрака стояло пустое алюминиевое ведро.
– Что? – Марк поймал ее за руку. – Опять привидение?
Глафира кивнула и шепнула:
– Она на нас смотрит!
– Прямо среди дороги лижутся, стыдоба! – возмущенно пробухтела баба, подняла ведро и вразвалку заковыляла в сторону колодца.
– Ушла, – с облегчением выдохнула Глафира.
– А знаешь, ведьмочка, меня это заводит! – Марк впился в губы Глафиры поцелуем и потащил ее к недостроенному дому без забора.
– Зачем ты ведешь меня сюда? – Глафира бросила удивленный взгляд на каркас дома без окон и крыши. – Этот дом не достроили.
– Надеюсь, здесь нам не помешают.
Марк оказался прав. В доме, который не был достроен, никто никогда не жил и здесь не было призраков.
Глафира едва успела оглядеться, как Марк притянул ее к себе. Его губы жаром обожгли шею, а руки нетерпеливо стянули с нее футболку. Глафира ахнула, оставшись перед ним обнаженной по пояс. Марк швырнул ее футболку под ноги и стащил свою. Обе их футболки легли на дощатый пол, выстилая импровизированное ложе.
– Ты прав, это непохоже на пятизвездочный отель, – нервно пошутила Глафира, глядя ему в глаза.
– Зато какая романтика, не находишь? – Он усмехнулся, остановившись в шаге от нее и рассматривая ее в лунном свете.
Крыши в доме не было, и прямо над их головой раскинулось звездное небо.
– Иди ко мне, – Марк поймал ее за руку и резко потянул на себя.
Они упали на смятые футболки. Марк – спиной, Глафира – сверху на него и сразу же ощутила, как сильно он возбужден. Упершись руками ему в грудь, Глафира отстранилась.
– Ты всегда так девушек соблазняешь? – ревниво спросила она.
– А ты всегда болтаешь? – Он резко присел, удерживая ее за талию и закрыл ей рот поцелуем.
Глафира обвила его ногами, чтобы не упасть, и с жаром ответила на поцелуй. Но Марк почти сразу отстранился, словно не желал этой слишком нежной ласки, и его нетерпеливые губы скользнули по ее шее к груди. Глафира застонала от наслаждения. А в следующий миг мир перевернулся – и вот уже она очутилась на полу на смятых футболках, а Марк навис над ней, уперев руки в пол. Над его головой сияла луна, и Глафира подумала, что запомнит этот миг навсегда. Даже если у них будет только одна эта ночь. Даже если завтра Марк отвернется от нее и снова станет над ней насмехаться. Этой ночью она позволит ему все. Даже грубость и нетерпеливость…
Они лежали на полу на смятых футболках, глядя в звездное небо на месте крыши и тяжело дыша.
– Почему ты назвал меня ведьмочкой? – Глафира отыскала руку Марка в темноте и переплела их пальцы.
– А кто еще может видеть призраков? У тебя в роду не было бабки-шептуньи или матери-экстрасенса?..
– Не было, – буркнула Глафира и резко отняла свою руку. – И не называй меня ведьмой.
– Как скажешь, ведьмочка, – поддразнил он и поймал ее за руку. От запястья к локтю на руке Глафиры выстроились в ряд три одинаковые родинки, и Марк поцеловал каждую из них. – Это же ведьминский знак, да?
– Ты знаешь, что ты совершенно невыносим? – вздохнула Глафира.
– Ты не первая, кто мне это говорит, – усмехнулся Марк.
– А первой была Ада? – напряглась Глафира.
Марк отпустил ее руку и уставился на луну над головой.
– Ты ее любил? – настойчиво спросила Глафира.
– А ты любила своего парня-блогера?
– Нет, наверное, – неуверенно сказала она.
– А я точно нет, – легко ответил Марк.
Он имел в виду Аду, но Глафира напряглась. Если для него так мало значила бывшая, если он так легко говорит о ней, хотя с ее смерти прошло всего несколько дней, стоит ли надеяться, что с ней у Марка будет по-другому?
Глафира не питала иллюзий. В этой жизни ее слишком часто предавали, чтобы она верила в сказки.
– Надеюсь, призрак твоей бывшей не явится ко мне, чтобы устроить сцену ревности, – пробормотала девушка.
– Давай спать, – Марк притянул ее к себе на грудь. – Завтра рано вставать.
– Спокойной ночи, – прошептала Глафира, прижимаясь к нему.
Марк не ответил. Он уже спал.
На рассвете Глафиру разбудил нежный шепот.
– Просыпайся…
– Сейчас, – с сонной улыбкой пробормотала она, не открывая век. С той самой минуты, как она увидела Марка, она мечтала проснуться в его объятиях. И теперь ей хотелось продлить это сладкое мгновение. Растянуть его на целую вечность.
– Просыпайся, соня!
Сон резко слетел с нее, как будто ее окатили ушатом колодезной воды. Глафира порывисто присела и уставилась на Марка.
– Как ты меня назвал?
Марк скользнул по ней блудливым взглядом:
– У тебя красивые буфера.
– Что?! – Глафира только сейчас поняла, что обнажена по пояс. Одной рукой она прикрыла грудь, другой зашарила по деревянному полу в поисках футболки.
– Не надо, – Марк перехватил ее руку, когда она уже схватила край футболки. – Ходи так.
Но Глафира с силой оттолкнула его, вскочила на ноги и натянула футболку. Так-то лучше. Она повернулась к парню, развалившемуся на полу, и грозно спросила:
– Повторяю вопрос: как ты меня назвал?
– Ты чего завелась? – Марк, приподнявшись, схватил ее за край футболки и с силой потянул к себе.
Не удержавшись на ногах, Глафира упала на него и кулачками уперлась ему в грудь.
– Ты на нее запал, да? – ревниво прошипела она.
Вблизи Марк был необыкновенно красивым – с этими его точеными скулами и волнующими губами, которые хочется целовать снова и снова. Кожа у него чистая, как после Фотошопа, а глаза дымчато-серые, бархатные… Такого потрясающего парня у нее никогда не было.
– На кого? – Марк в самом деле не понимал. Или только разыгрывал и себя дурачка?
