– На эту серую мышь с косой! – оскорбленно выпалила она.
Она почувствовала, как напрягся Марк. Грудная клетка, в которую она упиралась кулачками, как будто превратилась в мрамор.
– При чем тут она? – Сон окончательно слетел с него, взгляд сделался острым и холодным.
Глафиру вдруг пробрало до костей, как будто с нее резко сдернули теплое одеяло, и она очутилась голышом на морозе.
– Ты меня Соней назвал! – с обидой напомнила она.
– Ты спала, – отчеканил Марк. – Я назвал тебя соней.
Какая же она дурочка! Глафира потянулась к нему, чтобы поцеловать и извиниться за свою глупую ревность, но вдруг очутилась на полу. Только что Марк был рядом, так близко, что она чувствовала тепло его кожи. И вот он уже стоит в полный рост, повернувшись к ней спиной, и поспешно натягивает футболку.
– Марк, извини… – пробормотала она, кляня себя за то, что все испортила.
– У тебя паранойя! – раздраженно бросил он через плечо, не поворачиваясь.
А затем быстро вышел из недостроенного дома, на ходу вынимая сигареты.
Глафира заторопилась за ним, влезая в спортивные брючки. Она испугалась, что Марк оставит ее одну в мертвой деревне, населенной призраками.
Но когда она выбежала на недостроенное крыльцо без ступеней, Марк сидел на краю, свесив ноги, и курил.
– Я испугалась, что ты меня бросил…
Глафира осеклась, услышав металлический лязг за околицей. В провале забора перед домом показалась вчерашняя баба с ведром. Повернула полупрозрачную голову на Глафиру, осуждающе пролаяла:
– Потаскушка!
Глафира неловко одернула футболку, пригладила спутанные после бурной ночи волосы. В том, чем они сегодня ночью занимались в недостроенном доме, даже у призрака не было никаких сомнений.
– Видела бы тебя твоя мать! – ворчливо добавила баба.
Глафира замерла, как будто ей влепили оплеуху. А затем кубарем скатилась с крыльца – не посмотрев, что до земли было больше метра.
– Ты куда? – донесся ей вслед удивленный возглас Марка.
Глафира пулей вылетела за ворота, остановилась напротив призрака, выдохнула:
– Вы знаете мою мать?
В ту же секунду из-за верхушек леса хлынуло солнце, и в его золотом сиянии ворчливый призрак окончательно истаял, оставив ее вопрос без ответа.
– И что это было? – Марк нагнал ее за забором. – Про твою мать?
– Ничего, – буркнула Глафира, отворачиваясь.
– Эй! – Марк молниеносно переместился, очутившись перед ней. Его цепкие пальцы обхватили ее за подбородок и потянули вверх. Марк ждал от нее ответов. Ответов, которых не было у нее самой.
Солнце за спиной Марка ослепило ее, из глаз брызнули слезы.
– Ты чего? Плачешь? – Марк так удивился, что отпустил ее.
– Думаешь, только у тебя сложные отношения с матерью? – яростно выдохнула Глафира, утирая слезы. – Ты свою хотя бы знаешь!
Она сразу же пожалела о том, что сказала. Не хотела она, чтобы он ее жалел. Не хотела, чтобы кто-то еще знал о том, что она – брошенный ребенок. Особенно Марк.
– Ты не знаешь, кто твоя мать? – Марк выглядел потрясенным.
Глафира покачала головой и отвернулась.
– Я выросла в детдоме.
Она ждала, что он обнимет и утешит ее, но Марк не притронулся к ней. Как будто девочка, брошенная матерью, была недостойна его внимания. Поэтому Глафира скрывала свое прошлое от всех. Кто полюбит ту, кого бросила родная мать?
– Для этого тебе блог? – внезапно спросил Марк.
Глафира вздрогнула и резко повернулась к нему:
– Это единственное, что пришло тебе в голову?
– Сколько у тебя подписчиков? Полмиллиона? Не думаю, что тебе от этого легче. Лайки незнакомцев не заменят любви родной матери.
Марк сказал это спокойно, но в его глазах мелькнула боль брошенного, недолюбленного ребенка. И Глафира ощутила, что они оба – на одной лодке.
– Лайки – нет. – Она коснулась его щеки. – А ты – да…
Марк притянул ее к себе и поцеловал. Не так, как ночью – грубо и жадно, а совсем по-другому – трепетно и исступленно. Глафира боялась дать название этому чувству. Она так боялась обмануться… Но на миг она подумала, что такой в исполнении Марка может быть любовь. Если он вообще на нее способен.
– Идем! – Марк будто сам испугался своего порыва и резко отстранился.
– Куда?
– Провожу тебя к остальным. Или хочешь остаться здесь?
Глафира заторопилась за ним. Задерживаться в мертвой деревне даже ясным солнечным утром у нее не было ни малейшего желания.
Глава 12
Лис уже вывел мотоцикл за ворота, когда Марк с Глафирой подошли к дому на рассвете. От Лиса не укрылось, что парочка держалась за руки. Но Марк, заметив его взгляд, сразу же отнял руку и подтолкнул Глафиру к дому. Она на миг задержалась, словно ждала поцелуя напоследок, но Марк уже отвернулся от нее, разглядывая мотоцикл.
– Ты уверен, что эта жестянка не развалится по дороге? – насмешливо уточнил он.
– Можешь бежать за мной, если хочешь, – предложил Лис.
Марк только фыркнул и обернулся – за спиной Глафиры скрипнула калитка.
– Ооо, – протянул Лис, – все еще хуже, чем я думал.
– Ты о чем? – напрягся Марк.
– Ведьмочка тебя не иначе, как приворожила. Иначе с чего бы ты за ней бегаешь, как собачонка.
– Я не бегаю! – вспыхнул Марк. – Подумаешь, покувыркались на сеновале. Для здоровья полезно! – И он с вызовом уставился на Лиса.
– Зря ты с ней переспал, – с мрачным видом изрек Лис. – Теперь приворот заработает в полную силу.
– Серьезно? – ужаснулся Марк, чувствуя, как его неумолимо потянуло к Глафире.
Лис заржал и ответил словами из сказки:
– Младший вовсе был дурак!..
Марк не стерпел насмешки и налетел на Лиса, сбивая с ног.
– Прекратите!
Соня сбежала с крыльца и выскочила за забор, разнимая драку.
– Мы просто разминаемся, – Лис поднялся с примятой травы и протянул руку отлетевшему к забору Марку.
Тот с негодованием оттолкнул руку.
– Вы уверены, что ехать вдвоем – это хорошая идея? – строго спросила Соня. – Как вы можете проследить за Шаховым, если затеваете драку уже сейчас?
– А нечего меня задирать, – Марк неприязненно взглянул на Лиса.
– Лис! – укорила Соня друга.
– Не мог удержаться, – со смешком повинился тот и повернулся к Марку, протягивая руку. – Прости. Мир?
