По окончании лекции мы вышли из комнаты и вернулись в свои палатки. Никто не сказал ни слова, каждый думал о прослушанной лекции. Я удивлялся, почему мы еще применяем это ужасное оружие, в го время, когда идут мирные переговоры и военные действия приостановлены, («The war was at a stalemate».)
Мы сели в палатке и смотрели друг на друга несколько минут, потом я предложил сыграть в карты, чтобы отвлечься от содержания прослушанной лекции.
15 февраля 1952 г. 67-я эскадрилья, первая в этот день, послала авиазвено «Айтэм» выполнить задание. Старший лейтенант Франк Харвей был назначен командиром звена, который подобрал себе команду в составе: лейтенанта Пэджэтт, младшего лейтенанта Р. С. Грэиля и меня для выполнения этого задания. Утром около 5 ч 30 мин мы пошли получить задание. Во время дачи обычных распоряжений о бактериологической войне ничего не говорили. На этот раз около 20 летчиков всей эскадрильи принимали задания. Одни должны были перерезать желе тую дорогу, другие — линии снабжения и т, д, Офицер оперативной службы майор Кларк спросил: «Кто из «Топкик» (условный знак 67-й эскадрильи) будет выполнять первое задание?» Когда майор услышал ответ: «Адиазвено «Айтэм», — он сказал: «Секретный бой»; затем он отдал другие задания и особые указания. После этого, все мы сверили часы по точному времени и заслушали метеосводку от старшего лейтенанта Скотта. Затем мы заслуш зли данные разведки от капитана Маклафлина. Эта процедура закончилась в 5 ч 45 мин, затем капитан Маклафлин приказал: «Авиазвену «Айтэм» взять авиаснимки». Когда мы подошли к комнате, он провел нас в тот маленький кабинет, где несколько дней тому назад он же нам говорил о бактериологической войне Он дал старшему лейтенанту Харвей авиационные снимки города Сибионни и сказал ему: «Вы повезете с собой бактериологические бомбы, сбросите их в западной части города и вернетесь на базу К- 46, я буду ждать вашего рапорта, во время рапорта вам нужно будет называть их дистанционными бомбами, взрывающимися и воздухе. Запомните, что когда будете идти к самолетам ни в коем случае нельзя делать озабоченный или странный вид, и помните, что это крайне секретно». О задании, которое мы будем выполнять, мы не говорили. После завтрака мы вернулись в кабинет оперативного отдела эскадрильи, чтобы наметить план нашего полета, т. е. маршрут полета, высоту, скорость и т. п. Капитан Маклафлин сказал нам, что время наш< го взлета будет 8.00, в то время как обычно первый взлет всегда начинался в 7.00. Мы надели парашюты и пошли к самолетам. Наши 4 самолета стояли около платформы для погрузки. Мы проверили самолеты, все было в порядке, бактериологические бомбы уже были прикреплены под крыльями самолетов специальным персоналом из отдела вооружения. Я только проверил шнур взрывателя бактериологической бомбы; он был в порядке, после чего я сел в самолет.
Мы взлетели, наорали высоту до 9000 футов, летели со скоростью 250 миль в час. Когда мы прилетели к месту, приблизительно на 10 миль западнее Сибионни, повернули на восток и пошли к этому городу долетев до города Сибионни, старший лейтенант Харвей несколько раз набрал высоту и опустился и этим дал нам сигнал (сигнал без радио), по которому наши самолеты выстроились в линию, затем он спикировал и сбросил бомбы. Мы также спикировали с высоты 9000 футов до 7000 футов и сбросили бактериологические бомбы; когда снизились до 6000 футов, снова набра ни высоту до 7000 футов, и полетели на свою базу со скоростью 350 миль в час Когда мы подходили к базе К-46, — летели со скоростью 250 миль в час. Мы взлетели в 8 часов, в 8.50 сбросили бактериологические бомбы и в 9 ч 30 мин с делали посадку. Перед сбрасыванием бактериологических бомб, мы зарядили их, затем нажатием кнопки на рычаге рулевого управления сбросили бактериологические бомбы. Каждый само зет сбросил по 2 бактериологических бомбы, всего на Сибионни соросили 8 бактериологических бомб. Мы не знали, какие бактерии были в этих бактериологических бомбах, мы знали только, что эти бомбы были бактериологическими. После посадил мы остановили самолеты на взлетно-посадочной дорожке и пошли в кабинет оперативного отдела эскадрильи, там оставили свои парашюты и шлемы, затем перешли через улицу и вошли в разведчасть, где нас ждал капитан Маклафлин. Он сказал: «Я приму их!». Это значило то, что он будет принимать рапорт о выполнении задания. После выполнения обычного задания любой офицер разведки мог слушать наш рапорт. Он провел нас в маленькую комнату, где докладывали о выполнении задания, где мы утром получили авиафотоснимки и особые указания, Во время выполнения задания я заметил, что бомбы, которые были сброшены первыми тремя самолетами, взорвались в воздухе. Командир звена видел, что бомбы, сброшенные мною, также взорвались в воздухе, поэтому мы доложили, что 8 дистанционных бомб взорвались в воздухе над объектом бомбардировки. Я заметил, что форма записывания докладов капитаном была обычная. Он задавал также обычные вопросы, как например: был ли бой в воздухе с противником, какая была погода в районе бомбардировки, какие были неисправности и трудности, встречали ли вражеские самолеты, фамилия и имя летчика, номер самолета и т. д. Истинные цели нашего задания не были затронуты Мы доложили, что задание секретного боя выполнено успешно. Доклад начался в 9 ч 40 мин и закончился в 9 ч 45 мин.
В тот день я вел самолет № 055 и занимал 4-е место в авиозвене Харвэй был командиром звена, Грэйл — вторым, Шджэтт третьим После разрыва бактериологических бомб образовался сероватый туман, дым; так нам казалось, во всяком случае, сверху вниз. Звук взрыва бомбы в воздухе был, вероятно, не громким для тех, кто находился на земле по сравнению со звуком обычных бомб при разрыве. Все бактериологические бомбы были сброшены в западной части города Сибионни.
Я уверен, что каждый летчик 38-й авиагруппы, судя по их поведению, принимал участие в бактериологической войне. Летчики, которые прибыли недавно, вроде меня, участвовали всего несколько раз в выполнении подобных заданий а старый состав летчиков этой авиагруппы выполнял такие задания чаще. Лейтенанты Харвэй и Пэджэтт как будто уже привыкли к выполнению таких заданий, а Грэйл и я нервничали и испытывали страх при выполнении первой такой задачи. Я замечал как проявлялось сильное беспокойство каждый раз после выполнения таких заданий. Джон В. Инглин, Мэл Суза, В. С. Санки, Пит Ниблэй, Джим Хорсли и другие младшие лейтенанты прибыли со мной в одно и то же время в авиагруппу. Я замечал их волнение, но не спрашивал их и не шутил с ними, так как я соблюдал тайну бактериологической войны. Но по выражению и поведению старших лейтенантов Харвэя и Пэджэтта, я думаю, что они уже раз 5 выполняли задания бактериологической воины. Насколько мне известно, младший лейтенант Грэйл выполнил только одно такое задание, лейтенанты Г. Б. Армстронг и М. Сатэнштэйн выполнили задание по 3 раза. М дадшие лейтенанты Джим Хорсли и Пит Ниблэй выполняли такие задания 2 раза.
Видно, что они уже привыкли сбрасывать бактериологические бомбы. Среди летчиков 67-й эскадрильи я знаю только одного летчика, старшего лейтенанта С. О. Армстронга, командира авиазвена «Н», который распространял бактерии при помощи распылителя.
Примерно, 18 февраля я заметил, что автомашина, следуя за одним самолетом по взлетно-посадочной площадке, проводила дезинфекцию местности. Это был единственный случай, кипа я заметил такое явление, но я не помню, было ли это в тот самый день, когда старший лейтенант С. О. Армстронг распространял бактерии при помощи распылителя; перед тем, когда я взлетал, всегда видел, как стоят 4 самолета с распылительными приспособлениями на северном конце аэродрома В состав 18-й авиагруппы входили 2-я южноафриканская эскадрилья, 12-я, 39-я, 67-я бомбардировочно-истребительные эскадрильи. Очевидно, в январе 1952 г был уже разработан план сбрасывания бактериологических бомб. Поэтому, когда я прибыл в эту авиагруппу, план мероприятий был уже разработан. Насколько мне известно, я считаю, что для составления такого плана, для тренировок и подготовки потребовался, по крайней мере, 1 месяц. Это доказывает, что 18-я авиагруппа, приблизительно, в середине декабря 1951 г. или немного раньше уже применяла бактериологические бомбы. Судя по всем признакам, решение о ведении бактериологической войны американской армией в Корее было принято еще в начале осени 1951 г. Стало быть, этот отрезок времени в несколько месяцев потребовался для составления всех мероприятий, обеспечения необходимыми материалами, подбора служебного персонала для ведения бактериологической войны.
