Возможно, это являлось одной из причин, по которым на Фредди частенько накатывали то ярость, то просто дурное настроение. Эти периоды плохого настроения, в котором Фредди часто вел себя совсем нелюбезно и не сдерживался в язвительных комментариях, были знакомы всем, кто общался с ним близко. Мэри, как могла, оберегала Фредди от внешнего давления, но даже она ничего не могла поделать с этой особенностью его характера.
Итак, их партнерство было союзом сердец, умов и душ, но что насчет тел? Сексуальная связь Мэри и Фредди продолжалась шесть лет — целая жизнь для людей в этом возрасте, и этот факт говорит о самоотверженности, с которой Фредди относился к их отношениям. Вскоре они стали жить вместе, в снимаемой за десять фунтов в неделю тесной комнатке на Виктория-роуд, совсем рядом с улицей Кенсингтон-Хай, этой лондонской меккой Фредди.
Сегодня этот район считается самым дорогим в Англии, и квартиры тут редко продаются дешевле шести с половиной миллионов фунтов стерлингов.
Только через два года парочка перебралась в отдельную квартиру — более просторную, но сырую и мрачную. Она обходилась на девять фунтов в неделю дороже.
— Мы выросли вместе, — вспоминала Мэри. — Сначала он просто нравился мне, и прошло не меньше трех лет, прежде чем я по-настоящему влюбилась. С тех пор я уже не чувствовала ничего подобного, ни с кем. Я любила Фредди всем сердцем, всей душой.
— С ним я чувствовала себя в безопасности, — говорила она потом Дэвиду Виггу.
— Чем больше я узнавала его, тем сильнее влюблялась. Его отличали качества, которые уже почти не встречаются в наши дни… Мы полностью доверяли друг другу… Каждый из нас знал и чувствовал, что другой никогда не причинит ему боль намеренно.
— Как-то на Рождество он явился с огромной коробкой. Я открыла, внутри оказалась еще одна коробка, потом еще и еще. Наконец, я распаковала совсем маленькую шкатулку, и в ней оказалось прекрасное египетское кольцо со священным скарабеем. Считается, он приносит счастье. Фредди был безумно мил и застенчив, особенно когда делал подарки.
— Что бы ни происходило, — вспоминал Мик Рок, — у Фредди всегда оставался запасной аэродром, его милая и уютная жизнь с Мэри. Я заходил к ним в гости, и наши разговоры длились часами.
Мэри предпочитала уклоняться от обсуждения любых деталей их совместной жизни, даже самых бытовых. Тем не менее, тут и там в ее редких интервью проскакивают интересные факты. Так, иногда вдохновение снисходило на Фредди прямо посреди ночи, и тогда он пододвигал инструмент к кровати и немедленно исполнял свежесочиненную мелодию. Не каждая женщина способна выдержать такое.
Если у Мэри и возникали какие-то догадки по поводу сексуальности Фредди, поначалу она предпочитала отмахиваться от них.
— Я говорил ей: «Мэри, неужели ты не догадывалась, что Фредди гей?», — говорил Дэвид Вигг, — а она отвечала: «Но послушай, девушки сходят по нему с ума. Когда он сходит со сцены, на него прямо набрасываются». После одного из таких концертов, когда одна девушка особенно яростно насела на Фредди, Мэри наконец взревновала и убежала. Фредди помчался за ней с криками «мне нужна только ты!»
— Позже он стал часто задерживаться по вечерам, и вот тогда я стала что-то подозревать, — говорила Мэри Дэвиду Виггу.
По его словам, на первых порах Мэри решила, что Фредди встречается с другой женщиной.
— Она решила, что Фредди больше ее не хочет. Каждый раз он придумывал отговорки — то задержался в студии, то увлекся и позабыл о времени. Если не брать поздние возвращения Фредди, в их отношениях все по-прежнему было безоблачным. Однажды он явился домой и заявил: «Мэри, нам надо кое о чем поговорить». Она решила, что сейчас он объявит о другой девушке, и набралась сил выслушать ужасную новость. К ее огромному облегчению, Фредди сказал всего лишь: «Мэри, мне кажется, я бисексуал». Нет, Фредди, отвечала ему Мэри, я не думаю, что ты бисексуал. Ты самый настоящий гей.
— Как вспоминала Мэри, Фредди на какой-то момент прямо обмер. Но вскоре сам согласился с ней. Он сказал: «Мэри, я хочу, чтобы ты всегда была в моей жизни». Когда он несколькими годами позже переехал в собственный дом в Кенсингтоне, купил Мэри маленькую квартирку сразу за углом — она могла видеть особняк Фредди из окошка в своей ванной.
Так Мэри стала матриархом, главой «семьи» Фредди, состоявшей из целой свиты друзей и любовников.
— Только с Мэри Фредди мог быть совершенно откровенен, — подтверждает Дэвид Вигг, — в его собственной семье, по культурным и религиозным соображениям, он не мог себе это позволить даже с родной матерью.
Мик Рок также вспоминал, что нетрадиционная ориентация поначалу досаждала Фредди.
— Фредди определенно был геем, но заводил отношения с девушками, и, как мне кажется, это напрягало его. Перед тем как признаться друзьям, что предпочитает мужчин, он некоторое время провел в подвешенном состоянии — ни нашим, ни вашим — и это сильно его угнетало. Фредди нравилось находиться в обществе женщин, он не избегал их и в последующие годы, когда спал преимущественно с мужчинами. Мэри, безусловно, была любовью всей его жизни. Он ни с кем больше не сошелся настолько близко. В этом есть своего рода ирония: самыми содержательными и важными отношениями в жизни гея стал союз с женщиной. Их связывала настоящая любовь. Просто тон в ней задавала не сексуальная составляющая, а духовная и эмоциональная.
Вскоре у Фредди появились многочисленные любовники, хотя он никогда не приводил их в комнатку, которую они снимали с Мэри. Их отношения были удобным ему еще и тем, что создавали надежное прикрытие его шалостям, — внешне он вел жизнь обычного мужчины. Какое-то время Мэри сохраняла надежду, что это очередная блажь Фредди и вскоре она пройдет. Но в конце концов стало очевидно, что Фредди предпочитает свой собственный пол. Тут-то он сделал признание.
— Я видела, что его как будто гнетет что-то, — говорила Мэри Виггу. — Так что когда мы наконец объяснились, обоим стало легче. Для меня было важно, что он честен со мной. Думаю, Фредди не ждал от меня бурной радости от его признания, но мог твердо рассчитывать, что я не тот человек, который помешает ему быть самими собой.
Нужно обладать немалой внутренней силой, чтобы принять полное крушение своих иллюзий и перевести отношения в русло близкой платонической дружбы, но Мэри это удалось. Что бы ни происходило, они встречались почти каждый день. Мэри в шутку называла себя «главным мальчиком на побегушках».
Теперь Мэри стала свободна, но прошло немало времени, прежде чем у нее стали появляться поклонники.
Она не сразу смогла признаться себе, что их роман закончен, по некоторым сообщениям, она даже хотела родить от Фредди ребенка — на что тот ответил, что лучше заведет еще одну кошку. Мэри родила потом двоих сыновей — Ричарда, крестным которого стал Фредди, и Джейми, который родился уже после смерти Меркьюри. Серьезных отношений у Мэри так и не сложилось — все ее романы, над которыми незримо витала тень Фредди, были как будто обречены с самого начала. Даже отец ее детей, дизайнер Пирс Камерон, то появлялся, то уходил.
