И все-таки сделка с Trident вовсе не была катастрофой для группы. Напротив, для никому не известной команды это была невероятная удача — они получили неограниченный доступ к лучшему студийному оборудованию в мире. На нем и создавался их дебютный альбом. Продюсерами сессий выступили Джон Энтони и его друг Рой Томас Бейкер, который позже занялся продвижением записи на музыкальные лейблы. Впрочем, не все было идиллично — для работы группе отводились самые неудобные часы, в остальное время студию занимали артисты ранга Элтона Джона и Дэвида Боуи.
— Нам звонили и сообщали, что сегодня Дэвид Боуи закончил раньше, чем ожидалось, и у нас есть время с трех ночи до семи утра, до прихода уборщиков и начала новой смены, — вспоминал Брайан. — Нам выпало несколько полный студийных дней, но в основном все записывалось такими вот урывками.
Такие условия едва ли можно было назвать идеальными для творчества. И все-таки Queen удалось создать там прекрасные записи, некоторые — чисто случайно. Однажды музыканты болтались по студии, ожидая, пока освободится оборудование. Тут-то оплативший студийное время продюсер Робин Кейбл и пригласил их записать песню Фила Спектора и Элли Гринвич «I Can Hear Music». Совсем недавно, в 1969-м, этот трек вошел в американский ТОП-10 в исполнении Beach Boys. Другой песней, записанной в этот вечер, стала «Going Back», сочиненная супружеской парой Джерри Гоффина и Кэрол Кинг. Первыми ее записали The Byrds. Каждый из Queen получил скромную сумму за работу, но никто из них и предположить не мог, что когда-то эта запись станет одним из самых желанных и дорогостоящих раритетов в мире рок-музыки. По неопытности Queen не подписывали никаких контрактов и в итоге лишились прав на эти песни. Впоследствии сингл был выпущен EMI под псевдонимом Ларри Лурекс (Larry Lurex) — пародия на псевдоним поп-идола тех дней Гари Глиттера. Увы, шутка не удалась. Влиятельные британские диджеи не оценили насмешки над их любимцем, носившим тогда горделивое прозвище Лидер (до позорного скандала с детским порно, найденном в компьютере Глиттера, оставались десятилетия). Песня так толком и не прозвучала на радио, и вскоре сингл уже валялся в распродажных коробках. Многие годы спустя его переиздадут, и стоимость копий ограниченного тиража составит целые состояния. Уже поднаторевшие в жестоком мире музыкального бизнеса, Queen позднее все-таки сумели выкупить права на эту запись.
А тогда им не оставалось ничего, кроме как сделать хорошую мину при плохой игре и продолжить записывать песни для дебютного альбома. Джон Энтони вскоре сошел с дистанции — прямо посреди ночной сессии с Queen потерял сознание. В больнице доктора обнаружили у него синдром хронической усталости, и Энтони отбыл в продолжительный отпуск в Грецию, предоставив Queen заботам Роя Томаса Бейкера.
Томас Бейкер, начинавший звукоинженером в классическом отделе Decca, присоединился к команде Trident в 1969 году, но уже успел поучаствовать в создании таких хитов, как «All Right Now» Free и «Get It On» T. Rex. В его руках наброски песен к первому альбому Queen наконец начали обретать окончательные очертания. Вернувшийся из Греции Джон Энтони помог закончить работу над записью.
— Вместе с Фредди и Брайаном мы закончили сведение и микширование большинства песен. Мне хотелось, чтобы эти записи адекватно передали невероятную энергию концертных выступлений группы, — вспоминал Энтони.
Финальная полировка записей отняла у музыкантов и продюсеров все силы. Как вспоминал один из звукоинженеров, имевших дело лично с Фредди, «работа с новорожденными суперзвездами была очень нервной». Закончив запись альбома, Томас Бейкер и Джон Энтони отправились обивать пороги музыкальных компаний. Их снова ждало разочарование — никто не проявляя к записи ни малейшего интереса. Обычной отговоркой было то, что Queen звучат слишком уж похоже на Led Zeppelin и Yes. Это сегодня никто не сомневается в том, что звук Queen уникален, а тогда группу поддерживала только горстка энтузиастов и, конечно, уверенность в своих силах и талантах. Единственным проблеском надежды стала сделка с конторой B. Feldman & Co, которая взяла на себя охрану авторских прав группы на тексты и музыку (известных на сленге музыкальных менеджеров как «паблишинг»). Обескураженные неудачами Энтони и Бейкера, Шеффилды наняли нового опытного менеджера — американца Джека Нельсона, одного из первых профессионалов музыкальной индустрии, твердо поверившего в большое будущее группы. Он стал их личным менеджером.
— Контракт для Queen мне удалось получить после года интенсивных переговоров, взлетов и падений, — вспоминал Нельсон. — Им отказали все ключевые персоны британской индустрии развлечений. Не буду называть их имен. Знаю точно, они этого никогда себе не простили.
Познакомившись с Queen, Нельсон был ошеломлен потенциалом группы.
— Queen напомнили мне новую версию The Beatles. Четыре парня, почти не имеющих между собой ничего общего, — как четыре стороны света на компасе. Фредди… он сочинял свои песни на рояле и получил классическое музыкальное образование. Очень непростой человек, но невероятно талантливый. Брайан, прирожденный рок-гитарист, придавший звуку Queen мощь и энергию. Умнейший парень, получивший научную степень по астрофизике за работу об инфракрасном излучении. Всегда очень собранный и дисциплинированный. Джон играл на бас-гитаре. Он отвечал за ритм, благодаря которому звук Queen всегда оставался драйвовым и упругим. Он защитился по электронике. Роджер, барабанщик, защитил две диссертации по двум разным дисциплинам. Попробуйте припомнить столь же образованную рок-группу. При этом они были совершенно разными людьми, каждый со своим вкусом и темпераментом. И когда они работали одной командой, результат был потрясающим.
Каждый был первым среди равных. Никто и никогда не претендовал на роль абсолютного лидера. Фредди и Роджер, подружившиеся задолго до Queen, в группе избегали объединяться в коалицию. С годами Роджер сильно сблизился и с Брайаном тоже.
— Далеко не сразу, но мы с Брайаном почувствовали, что по-настоящему нужны друг другу, — сказал Роджер в интервью журналу Q в марте 2011-го, — а Фред оставался моим самым близким другом. Думаю, нам в группе отводилась роль непослушных хулиганов.
Брайан, кроткий, замкнутый и упорный, относился ко всем аспектам работы предельно серьезно и хотел контролировать каждый их них.
— Мы взаимодействовали между собой по сложной формуле со многими переменными, — сказал Брайан Q. — И эта формула работала на совесть. С Роджером я был особенно близок, потому что мы уже играли раньше в одной группе. Мы были — и остаемся — братьями. Наши вкусы в музыке почти полностью совпадали, хотя в других вопросах могли сильно расходиться. Как все братья, мы и любили, и ненавидели друг друга… В делах, связанных с сочинением песен, мы были особенно близки с Фредди. Наши совместные репетиции — одни из лучших моих воспоминаний.
О чем они чаще всего спорили с Роджером?
— Обо всем на свете. В создании песен тысячи деталей, и мы могли целый день препираться над каждой из них.
Немногословный Джон Дикон играл в группе огромную роль, в том числе — ведал финансовыми делами Queen. Хотя в них все равно царила неразбериха, пока музыканты не приняли важное решение делить доходы от каждой песни на четыре равные части. Прежде гонорары высчитывались по сложной схеме, в которой большую часть денег получал автор песни. Фредди говорил, что это было одно из самых правильных решений, принятых группой за время ее существования. Такой метод был не просто самым справедливым, но и гасил в зародыше конфликты, неизменно возникавшие вокруг распределения гонораров. Так Queen избежали западни, погубившей немало карьер и дружеских отношений. Близкий друг Фредди, Тони Хэдли из Spandau Ballet, почувствовал это в полной мере на собственном опыте. В 1999-м он вместе с другими участниками группы, Джоном Киблом и Стивом Норманом, подали в суд на автора большей части песен Spandau Ballet Гари Кемпа. Истцы утверждали, что гонорары распределялись между участниками группы несправедливо, и притязали на больший процент, но суд счел требования безосновательными. После процесса участники группы не виделись десять лет, их следующий концертный тур состоялся только в 2009 году.
