Работая над своей сольной пластинкой в Мюнхене, Фредди время от времени срывался в Нью-Йорк. В одну из таких поездок он заглянул и в Лос-Анджелес, где вместе с Queen начал работать над их очередным альбомом. Там же он познакомился с Майклом Джексоном, пригласившим Фредди в свою экстравагантную резиденцию в тюдоровском стиле, расположенную Хэйвехерст-авеню в Энчино. Ранчо «Неверланд», ставшее впоследствии печально известным, тогда еще не было даже в проекте, но вкусы Майкла уже отличались эксцентричностью. Вход в дом представлял собой сторожевую башню, где дежурили охранники, а каждое окно дома украшали мигающие гирлянды.
— Мы подружились уже давно, — объяснял Фредди. — Он всегда приходил на наши концерты, когда представлялась такая возможность. Подумывали о совместных проектах… Мои песни могли быть на Thriller! Вообразить невозможно, какие гонорары я упустил.
Идея сделать совместную запись созрела у Майкла и Фредди уже давно, а тут они наконец одновременно располагали свободным временем.
— Меня всегда интересовало сотрудничество с другими музыкантами, Майклом Джексоном, например, — говорил Фредди позже в одном из интервью.
Существуют наброски трех песен, над которыми работали Фредди и Майкл: «There Must Be More To Life Than This», которая потом появилась на первом сольном альбоме Меркьюри, а также «Victory» и «State Of Shock», изданные на альбоме Jacksons 5 1984 года Victory. «State Of Shock» Майкл записал дуэтом с Миком Джаггером.
— К сожалению, мы так никогда и не довели до конца работу над материалом, — сокрушался Фредди. — Песни получались отличные, но ни у меня, ни у Майкла вечно не хватало времени — нас мотало по разным полюсам глобуса. Майкл даже звонил мне, предлагая закончить хотя бы «State Of Shock», которая ему особенно нравилась, но обязательства перед Queen не позволили мне уделить песне время. В итоге вместо меня спел Мик Джаггер, досадно, конечно, но песня — это просто песня. На нашей дружбе с Майклом это никак не сказалось.
— Фредди записал с Майклом несколько демо в его домашней студии в Энчино, — подтверждал Питер Фристоун, — я лично при этом присутствовал и даже сыграл с Майклом несколько партий в видеоигры. На одном из демо слышно, как я неосторожно хлопнул дверью ванной. Фредди и Майкл искренне нравились друг другу, каждый признавал другого гением и мастером своего дела. К сожалению, плотные гастрольные графики не позволили им подружиться как следует.
Возможно, работе Фредди с Майклом воспротивился и клан Джексонов, жестко контролировавший своих и не доверяющий чужим.
В Лондоне в мае 1983-го Фредди отправился в театр Ковент-Гарден, на оперу Верди «Маскарад». В постановке блистали такие звезды, как итальянский тенор Лучано Паваротти и испанская сопрано Монсеррат Кабалье, которой в ту пору исполнилось пятьдесят.
— Прежде Фредди всегда восторгался тенорами, — рассказывал Питер Фристоун, — среди его любимцев были Пласидо Доминго и Лучано Паваротти. Я собрал большую коллекцию пластинок с оперой, и Фредди брал их у меня при каждом удобном случае, как губка впитывая любую информацию, связанную с оперой. Узнав, что скоро в Ковент-Гарден выступает Паваротти, я предложил ему сходить, и Фредди тут же отправил меня за билетами.
— Паваротти пел в первом акте, и Фредди восхитило его выступление. Монсеррат выходила во втором, но нас так захватила мысль, что мы идем на Паваротти, что мы даже не заглянули в программку, чтобы выяснить, кто еще выступает. Итак, Кабалье начала свою партию, и нижняя челюсть Фредди медленно отвисла. Он уже забыл, как только что восторгался Паваротти. Он думал только о Монсеррат.
Фредди был покорен голосом испанской примадонны, особенно дуэтом Рикардо и Амелии, где Монсеррат исполняет партию героини, которую терзает чувство вины, но она не в силах устоять перед искушением, — такие герои мелькали и в текстах Фредди. После концерта он мог говорить только о ее потрясающе прозрачном тембре и удивительной вокальной технике. «Вот это настоящее мастерство!» — повторял он снова и снова.
— Если меня спросят, видел ли я в жизни абсолютно счастливых людей, сразу вспомню лицо Фредди, наблюдающего за выступлением Монсеррат в Ковент-Гарден, — говорил Пол Гамбаччини. — Из-за кулис я видел, что его лицо светится от счастья и он, сам того не замечая, руками тихонько «дирижирует» оркестром, как маленький ребенок. Незабываемый момент. Такого почтительного отношения к кумирам Фредди придерживался всегда, вне зависимости от масштабов собственного успеха. Даже у звезд есть свои звезды.
Едва ли Фредди мог предположить тем вечером, что пройдет всего несколько лет и они с Монсеррат запишут альбом и выйдут на сцену вместе, составив один из самых необычных дуэтов, что только видела поп-музыка.
Тем временем отдых и расслабление уже порядком затянулись. У музыкантов чесались руки скорее взяться за работу. Знаменитый режиссер Тони Ричардсон предложил им написать музыку к экранизации романа Джона Ирвинга «Отель Нью-Хемпшир», которую собрался ставить, с Робом Лоу и Джоди Фостер в главных ролях. К сожалению, сотрудничество зачахло на ранних стадиях — саундтрек от рок-суперзвезд стоил слишком дорого, чтобы уложиться в ограниченный бюджет фильма. Но Тони как минимум дал музыкантам повод вернуться в студию. Собравшись в лос-анджелесской студии Recording Plant, Queen приступили к записи набросков следующего альбома The Works.
Студия Recording Plant, в которой работали Джими Хендрикс и The Velvet Underground, открылась в 1968-м в Нью-Йорке. Вскоре заработал и филиал в Лос-Анджелесе, который стал даже более успешным. В 1985-м студия переехала с Третьей улицы в Голливуд, а потом была куплена лейблом Crysalis, возглавляемым продюсером The Beatles Джорджем Мартином.
Эдди Делена работал ассистентом Дэвида Мака, ставшего одним из продюсеров The Works.
— Мака я запомнил как очень хорошо воспитанного, немногословного швейцарца, — говорил Эдди. — Он никогда не принимал чью-либо сторону, стараясь держаться подальше от любых конфликтов между музыкантами, их менеджерами и сотрудниками лейбла.
Но даже учитывая все дипломатические навыки Мака, работа на The Works больше походила на производство четырех сольных альбомов.
— Если раньше они создавали музыку все вместе, то теперь кто-то один приносил уже готовую песню, на которую оставалось только наложить несколько партий, — вспоминал Эдди, не видевший, впрочем, в этом никакой проблемы.
— Музыканты Queen — одни из самых талантливых и образованных людей, с которыми мне приходилось сталкиваться по работе, — говорил Эдди, — настоящие джентльмены и при этом совершенно разные. Роджер — самый обязательный и компанейский, особенно по сравнению с Брайаном и Джоном. Брайан, очень умный, предельно вежливый, всегда сосредоточенный на своем деле, в котором не знал равных. Хорошо знакомый с теорией музыкальной композиции, он проводил в студии часы, ювелирно конструируя свои партии. Джон, самый незаметный из всех, проводил в студии не так уж много времени. Но и никогда не опаздывал на сессии.
— Фредди Меркьюри, конечно, был самым ярким из них. Он как будто все время играл роль в театре, и отлично играл — взгляда не оторвать. Его интонации, реплики, позы — все больше годилось для театральной сцены, чем для рабочего процесса. Отсюда и уклон Queen в оперу с ее обостренным мелодраматизмом, это влияние Фредди. Гениальный вокалист и композитор, он приходил уже с готовыми песнями, звучащими в его голове, и оставалось лишь записать их.
