Офис Боми располагался во дворце Байт-эль-Аджаиб, Доме чудес, построенном султаном Сеидом Баргашем в XIX веке для торжественных церемоний. Самое высокое здание во всей Западной Африке, дворец тонул в роскошных садах. Во время короткого восстания против британской администрации здание подверглось бомбардировке и позже, после существенной реставрации, здесь оборудовали главный музей Занзибара. По работе Боми много ездил по острову, случались и командировки в Индию. Родители Фредди добросовестно практиковали зороастризм, но ребенка тем не менее отдали в Миссионерскую школу Занзибара, где преподавали англиканские монахи. Фредди с самого детства демонстрировал выдающиеся способности, прежде всего к рисованию и театру.
— Очень скоро он превратился в восхитительно учтивого, серьезного и аккуратного юного джентльмена, — вспоминала Первиз.
— Но и озорная жилка проскакивала то и дело. Впрочем, по большей части я помню его замкнутым и скромным. Даже застенчивым. Он никогда много не болтал, даже в кругу родных. Такой характер. Потом, когда он подрос, мы стали видеться реже — он все больше и больше времени проводил с другими мальчиками на улице и пляже.
— Ребенком он безумно любил музыку, слушал ее при каждой возможности, — вспоминала мать Фредди, Джер. — Фолк, опера, классика, ему нравилось все. Думаю, он мечтал стать певцом с самой юности.
Первиз удивилась, услышав, что все мои попытки раздобыть копию свидетельства о рождении Фредди закончились неудачей. Не помогла даже личная встреча с начальником паспортного стола.
— Вы здесь ради свидетельства о рождении Фредди Меркьюри? — любезно улыбнувшись, спросил он. — Так его у нас нет. Уже нет. Несколько лет назад приезжала женщина из Аргентины, для нее сняли копию, и с тех пор сертификат затерялся, хотя его спрашивали тысячи раз — поклонники Фредди, судя по всему. Где-то это бумажка до сих пор валяется, но где — не могу вам сказать.
За ресепшеном паспортного стола виднелись захламленные донельзя кабинеты. Из драной папки, которую принес мой собеседник, только на ходу вывалилось, должно быть, не менее дюжины свидетельств о рождении.
— Тут есть один человек, врач, его зовут доктор Мента. Сейчас он, правда, в Омане, но на следующей неделе должен вернуться. У него, насколько знаю, должна храниться копия свидетельства Фредди.
Стоит ли говорить, что никакого доктора Мента я так никогда и не увидела.
Мой интерес к корням Фредди понравился не всем. Дочь Первиз, Дайана, настаивала, что вообще не понимает, в чем причина такого интереса к этому, как она говорила, Фредди Мерко́ури.
— Он уехал с Занзибара, когда я была еще ребенком, — пожала она плечами, чуть побагровев. — Он предал свое родовое имя. У него нет с нами ничего общего. Он не испытывал никакой гордости за Занзибар. Он — чужак, принадлежащий к другой жизни.
От дальнейших разговоров она отказалась.
Настроения Дайаны разделяли многие из тех, кого я встретила на Занзибаре. Несколько домовладельцев утверждают, что им принадлежит бывшая недвижимость семьи Булсара, но внятных доказательств ни у кого нет, да никто и не ищет. Как сказал мне один индус-сапожник:
— Я по вашему вопросу ничего не знаю, и остальные тоже. Утверждающие обратное, тем более гиды, просто хотят заработать. Не осталось никого, кто помнил бы те времена. Очень многие переехали, на их место прибыли другие. Но если вы что-нибудь выясните, скажите мне, пожалуйста, а то туристы достали уже вопросами — американцы, англичане, немцы, японцы. А местные и в толк не могут взять — кто это такой-то, Фредди Меркьюри?
Вот так-так! Для «профессиональных» поклонников Queen Занзибар — непременное место паломничества. Специализированные фирмы организуют недешевые туры на остров, о самом знаменитом уроженце которого тут напоминают только несколько видовых туристических ресторанов. При жизни Фредди ему не воздавали тут и этих почестей. В государственном архиве не сохранено ни одной бумаги, связанной с его именем. В краеведческом музее я, как ни старалась, не нашла ни одного упоминания о нем. Что уж говорить о мемориальной квартире, памятнике, хотя бы портрете на марке. А как пошли бы сувенирные термометры, ведь Меркьюри — это ртуть! Но их нет, как нет ни пепельниц, ни магнитов, ни даже открыток. Если в мире и существует полная противоположность мемориалу Элвиса Пресли в его поместье Грейсленд, которое посещают миллионы людей каждый год, то эта противоположность находится на Занзибаре.
Загадка пропавшего свидетельства о рождении напомнила о себе еще раз, когда я уже вернулась домой. Марсела Делоренци из Аргентины — та самая! — вышла на меня сама. Она сообщила, что как раз собирается в Лондон и у нее есть для меня подарок. Этим подарком оказалась копия о рождении Фредди, пришедшая мне по почте. С Марселой, журналисткой из Буэнос-Айреса, мы так не встретились тогда. Сама я не стала ее искать, а она не просила ничего взамен присланной копии. В сопроводительном письме Марсела утверждала, что видела оригинал своими глазами. Вероятнее всего, в конце концов кто-то из клерков просто продал его коллекционеру.
В 2006-м Ассоциация Исламской Мобилизации и Развития (АИМИР), реакционная исламская группировка с Занзибара, громогласно потребовала отменить запланированное празднование 60-летия Фредди на острове. Ему вменялось попирающее священные устои поведение, которое, мол, и довело его до смерти от СПИДа в 1991-м. Мракобесы пригрозили обрушить свое варварство на туристов, собирающихся на остров со всего света, и посоветовали им остаться дома.
Удивляться тут нечему. Еще в 2004-м гомосексуализм на Занзибаре был объявлен преступлением. Какой уж тут праздник.
— Мы хотим, чтобы все поняли — гомосексуализму не место на Занзибаре, — говорил предводитель АИМИР Абдалла Саид Али. — Мы защищаем религиозную мораль в обществе, и все, что противоречит исламу, будет уничтожено.
Ислам-то ладно, но ведь и семья Фредди была глубоко религиозной. Он всем сердцем любил родителей и сестру. И отлично знал, что зороастризм запрещает мужеложство. Возможно, именно это обстоятельство сильнее всего отравило юные годы Фредди, когда он пытался побороть свою природу. В священном тексте этой религии, «Вендидад», говорится: «Мужчина, который ложится с мужчиной, есть Дэва (демон): этот человек поклоняется демонам и есть любовник демонов».
Стало быть, для парсов гомосексуализм не просто грех, но и поклонение дьяволу.
Рассмотрим весь контекст. Даже сейчас гомосексуальные контакты между взрослыми мужчинами по обоюдному согласию запрещены законом в 70 странах из 195. В Англии и Уэльсе этот запрет отменили в 1967-м, а вот в Шотландии — только в 1980-м, в Северной Ирландии — в 1982-м. На протяжении 80-х и 90-х гей-активистам по всему западному миру еще приходилось бороться за то, чтобы возраст согласия для гетеро- и гомосексуальных контактов сравнялся.
— Фредди не любил нас, — говорила его кузина Дайана, — он относился к другому миру.
Чего скрывать, именно так все и обстояло. У Фредди были самые что ни на есть фундаментальные причины покинуть Африку. Можно не сомневаться, боль по отвергнувшей его родине жила в сердце Фредди до самого конца.
