Это вообще к чему?!
— Воспитывала, - ответила я. - Когда мы только приехали в Уну. Сейчас он студент Академии искусств и совершенно самостоятельный человек.
— Ваши родители отпустили его вместе с вами?
К этому вопросу я была не готова. Проще всего было солгать, но оказалось, что под прицелом взгляда Берговица сделать это практически невозможно.
— Им не нравилась эта идея. - Очень не нравилась, поэтому я увезла его, когда они отправились к родственникам, живущим по другую сторону холмов. У меня было несколько дней форы, чтобы пересечь границу, и документы от Беглеца. С первой зарплаты я отправила родителям деньги и письмо, в котором просила нас не искать. Правда, совсем не уверена, что они вообще нас искали - нас связывали достаточно сложные отношения. Родители считали, что мы обязаны провести на ферме всю жизнь, и что увлечение Ната музыкой полнейшая ерунда, не стоящая внимания. Когда я заикнулась о переезде в открытую, мне посоветовали выкинуть эти мысли из головы и заняться тем, что у меня лучше всего получается. Тогда мы наговорили друг другу много всего хорошего: я узнала, что я неблагодарная недальновидная идиотка, а родители - что мы родились для того, чтобы пасти лакшаков и чистить загоны. Не сказать, что мне потом не было стыдно, но в письмах прощения я не просила. Равно как и они. - Но я настояла на том, чтобы Натан отправился вместе со мной.
— Почему?
— Он очень талантлив. Это было ясно с самого детства. В Тарите он мог стать только фермером, а в Кироне уже многого добился.
Нат как иностранец не имел права претендовать на грант, но после окончания Академии мог заключить контракт с музыкальной компанией и позабыть о Тарите, как о страшном сне.
— Значит, у вас есть опыт общения с подростками, - прервал мои невеселые мысли Берговиц.
Я, видимо, плохо соображала после случившегося, поэтому сейчас нахмурилась.
— Я вырастила брата, - кивнула. - Почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что вам придется работать с моей дочерью.
Мне чудом удалось остаться невозмутимой, но видимо, я все-таки себя чем-то выдала, потому что Берговиц нахмурился:
— Не думайте, что требований к вам будет меньше, чем если бы вы работали со мной. Эта должность - особенная.
— С вашей дочерью? - переспросила я. - Кем?
— Личным секретарем.
От такого поворота голова пошла кругом, впору было радоваться, что сижу. Когда я собиралась на собеседование, то рассчитывала, что стану незаменимой помощницей одного из директоров. Но даже предположить не могла, что со мной будет беседовать глава холдинга. А теперь выясняется, что моим боссом должна стать… девочка? Берговиц сказал: «подросток». Ей вообще сколько?!
Меня пронзила догадка.
— Она здесь? В соседнем кабинете?
— Нет.
Фух! Тому шалуну требовалась няня, а не секретарь. Прежде чем я придумала, как потактичнее спросить о своей подопечной, Берговиц произнес:
— Фелисе через месяц исполняется семнадцать, и она хочет личную помощницу, которая будет сопровождать ее в поездках, составлять расписание мероприятий, которые она посещает, отвечать на звонки и прочее.
Да, должность совсем непыльная, немного хлопотная, потому что подразумевает работу с подростком, но если найти общий язык с юной и богатой киронкой, решившей обзавестись личным секретарем, как отец, может оказаться куда более приятной, чем должность помощница любого босса в таком крупном холдинге. С этим все понятно, любая на моем месте обрадовалась бы, вскочила со стула, долго трясла руку Берговица и поторопилась поставить свою подпись на последней странице контракта…
Но мне не давала покоя одна мысль.
— Зачем вы ищете на эту должность эмпата? - спросила я напрямик.
Берговиц сощурился, отчего его взгляд стал чуточку более цепким, будто он рассмотрел во мне что-то новое.
— Мне нужен человек, который все время будет рядом с моей дочерью, и предупредит меня, если ей будет что-либо угрожать.
Угрожать? Что или кто угрожает его дочери?
— Извините, листер Берговиц, разве не проще нанять телохранителя? Я могу прочитать чужие эмоции, но защитить с помощью своего дара - нет.
— Телохранители у нее есть, - ответил мужчина. - Вот только профессионалы слишком заметны, а на простого секретаря не обратят внимания. Если кто-то задумает против нее плохое (что бы это ни было), вы сразу об этом узнаете. И сообщите мне. Естественно, вы тоже будете находится под моей защитой.
Берговиц приподнял уголки губ, но улыбка не коснулась его глаз.
— Но дело не только в этом. Я ищу человека, который бы понравился Фелисе, мог бы ее понять и научил разбираться в людях: у эмпатов с этим проблем нет, к тому же вы близки по возрасту.
С последним я бы вряд ли могла согласиться. Семь лет - целая пропасть, если тебе семнадцать. Не уверена, что его дочь приняла бы меня на работу, позволь он ей проводить собеседование лично. Хотя что я знаю о его дочери?
— Значит, вы предлагаете мне работу? - уточнила я.
— Как видите. Надеюсь, подобные припадки не повторятся.
— Это все от долгого воздержания.
Теперь уже брови Берговица подскочили вверх, и я поняла, что только что сказала.
— В смысле, из-за сдерживаемых способностей, - добавила. - Я давно не использовала свой дар.
— Видимо, слишком давно, - вновь нахмурился ящер. - Впредь не надевайте браслет даже когда окажетесь дома. Вас ждет испытательный срок. Один месяц.
Только годы практики позволили оставаться внешне невозмутимой, я разрывалась между радостью (потому что все-таки заполучила эту работу) и тревогой (потому что еще до конца не разобралась, во что ввязываюсь). Ко всему этому примешивалось тщательно сдерживаемое раздражение из-за порционно выдаваемой снисходительности, но я решила оставить их при себе. Сейчас у меня нет ни времени, ни возможности перебирать деловые предложения.
— Ваш контракт будет готов в понедельник, лисс Рокуш. - Казалось, Берговиц совсем потерял ко мне интерес, потому что нажал кнопку на коммуникаторе, вызывая секретаря. - Майя, мы закончили.
Этот жест означал, что мне пора убираться. К тому же, светловолосая киронка мгновенно появилась в кабинете, словно поджидала под дверью, но я не пошевелилась.
— Я не смогу приехать в понедельник, листер Берговиц, - сказала спокойно. - Потому что в понедельник меня уже не будет в Кироне. Если хотите взять меня на работу, вам придется сделать это сегодня.
Наши зрительные переговоры длились всего пару мгновений, но после них Берговиц все-таки приказал:
