Именно поэтому Фелисе запрещалось гулять в городе, и именно поэтому сегодня в особняке Камрин охраны было чуть ли не больше, чем гостей, прибывающих на праздник каждую минуту. Хотя приглашенных тоже набралось прилично. Елену я умудрилась где-то потерять в этом огромном доме, на звонки она не отвечала, и приходилось ее искать. Вот уже минут пятнадцать безуспешно.
А ведь до того, как Нат привезет сюда Фелису, осталось не так много!
И от осознания этого я была готова рвать и метать, нарезая круги по дому, отдавая указания персоналу и бросая короткие улыбки гостям.
— Кого-то ищешь, Лили?
Только Соломона мне сейчас не хватало! С ним нужно быть осторожной, а у меня все силы уходили на то, чтобы не начать паниковать.
Но любимый дядюшка Фелисы был здесь: стоял. прислонившись к дверному косяку гостиной (тоже старинной, как и все в доме) и улыбался. Улыбкой, от которой хотелось начать паниковать прямо сейчас.
— Не подскажешь, где твоя сестра? - спросила я.
— Где-то в доме, - пожал плечами Соломон.
Логично!
— Если вдруг увидишь Елену, скажи, что я ее ищу.
Я направилась к выходу, но пройти мне не дали: ящер снова преградил путь, как это было в академии.
— Ты должна мне разговор, Лили. Помнишь?
Такое забудешь. Но отшивать его сейчас было как минимум невежливо. Особенно в его доме.
— Помню прекрасно, Соломон, но сейчас для этого не время и не место.
— Как раз самое то. Скоро появится Ладислав, и мы вряд ли сможем нормально поговорить. А после вечеринки тебе точно будет не до болтовни.
Вообще-то, на это я и надеялась, но ящер оказался хитрее. Его образ скучающего ловеласа временами заставлял забывать о том, что Соломон Камрин за последние годы увеличил состояние семьи Камрин в несколько раз и значился в списке самых завидных женихов Кирона не просто так.
— Ты хотел поговорить о своей поездке?
Мужчина поморщился, будто его мучала зубная боль.
— Нет, об этом мне временами хочется забыть.
— Все так ужасно?
— Не знаю, насколько ужасно получить в наследство целую страну, но что с этим делать, я пока не определился.
— Страну?! - переспросила я.
— Маленькую. - Соломон изогнул бровь. - Если быть точнее, то рогерство. Остров в Южном море.
Рогерствами назывались миниатюрные княжества, которые формально были частью Кирона, но на самом деле представляли собой государства в государстве со своими традициями и законами. Ими управляли (хотя вернее было бы сказать, правили) рогеры-аристократы, власть которых переходила от отца к сыну.
Как мало я знаю о семье Камрин!
— То, что наша семейка происходит от древнего рода мы знали давно, - тем временем продолжил Соломон, - но о том, что подошла наша очередь на рогерский трон, узнали только на прошлой неделе.
«Рогерский трон» прозвучало так цинично, что выдало всю досаду и вообще отношение ящера к происходящему. Становиться владельцем страны и целого острова, видимо, в его ближайшие планы не входило.
— Нынешний рогер скончался и не оставил наследников, а мой дед слишком немощен, чтобы править. В итоге отдуваться придется мне.
— Уверена, что ты справишься.
Что еще я могла ответить? С такими новостями даже позабыла, что сейчас каждая минута на счету.
— Осталось найти рогерессу, - усмехнулся Сол и шагнул ко мне. - Не хочешь занять место на троне рядом со мной?
Я даже воздухом поперхнулась, а глаза по ощущениям даже заболели от того, как сильно они распахнулись.
— Надеюсь, ты шутишь.
— А если нет?
— Ты меня не знаешь. Но даже не в этом дело… Я встречаюсь с другим.
— Так бросай его. Ради рогерства, ради собственного острова, а там договоримся.
— Да не нужен мне никакой остров!
Взгляд Соломона победно блеснул, и я осознала, что выдала себя целиком. Чего, собственно, ящер и добивался.
— Значит, у тебя к Ладиславу чувство, - не вопрос, утверждение.
Я кивнула, ощущая себя маленькой лакшицей: такой же глупенькой и наивной. Ну и пусть! Это чувство принадлежит мне. Может, теперь ящер отстанет?
— А у него?
— Тебе не кажется, что это уже не твое дело? - холодно поинтересовалась я.
Соломон неожиданно оказался еще ближе, я бы сказала - чересчур близко, отчего захотелось отступить назад. Но это значило показать, что он меня волнует или пугает, а я ничего подобного не испытывала. Единственным для меня мужчиной оставался Ладислав, только рядом с ним я чувствовала.
По-настоящему чувствовала.
— Ты мне нравишься, Лили. Если бы я действительно искал рогерессу, то предложил бы это место тебе. Ты искренняя, чересчур добрая и невероятно преданная, а это большая редкость в нашем мире, где всё и всех можно купить.
Это он сейчас комплимент такой сделал?
— Даже жаль, что ты выбрала не меня. Но вот что насчет Ладислава? Что чувствует он?
Вопрос мне совершенно не понравился, как и намек, и то, куда свернул этот разговор.
— Это взаимно.
— Неужели? - Теперь улыбка Соломона превратилась в хищный оскал, который хотелось поскорее стереть.
— Есть сомнения?
— Это значит, он изменил свое мнение о людях.
Так, все! Снова эти разговоры про расизм Ладислава. Пора сворачивать этот разговор и заниматься делами.
— Если это случилось благодаря мне, буду только счастлива. - Я обошла его и направилась к двери.
И, как ни странно, Соломон меня пропустил.
— Значит, скоро всем ждать изменений в законе? - ударило в спину.
— Что?
Стоило сразу уйти, вот прямо сейчас взять и уйти, но я застыла и медленно обернулась, надеясь увидеть на лице ящера издевку. Он же смотрел на меня со всей серьезностью.
— Ладислав тебе не рассказывал?
— О чем?
— Что инициатива утвердить законопроект «Кирон для киронцев» принадлежала ему.
Мир покачнулся, воздух словно резко выкачали из легких. Иначе как объяснить, что я пыталась вдохнуть, но у меня ничего не получалось.
Нет.
Нет-нет-нет. Этого просто не может быть. Ладислав бы мне рассказал. Может, не сразу, но рассказал бы.