Аля перерыла свои бумаги и на самом дне ящика нашла визитку польского капрала. Перед ее внутренним взором возник симпатичный полицейский, и Аля с заметным волнением набрала номер его служебного телефона.
– День добрый! – проговорила она, услышав в трубке приятный мужской голос. – Это капрал Махотек?
– Так точно, – ответил тот. – Чем могу помочь пани?
– Вы меня, наверное, не помните, – засмущалась Аля. – Меня зовут Александра. Мы беседовали возле замка Легнице, когда умер профессор Любомирский.
– Отчего же не помню, милая пани? Вы были с подругой, такой… немного крупной!
– Вот-вот. – Аля невольно хихикнула. – Ее почему-то все запоминают, а я прохожу вторым номером…
– То не так, прекрасная пани! – галантно возразил капрал. – Вы, несомненно, номер первый! Так чем могу быть полезен?
– Я хотела узнать, завершены ли формальности, связанные со смертью профессора…
На этот раз голос капрала стал настороженным и вкрадчивым:
– А позвольте спросить, ясновельможная пани, почему вы этим интересуетесь?
– Понимаете, пан капрал, я работаю в страховой компании, и так вышло, что профессор Любомирский именно у нас застраховал свою жизнь. Так что нам нужно узнать, завершены ли формальности, готовы ли официальные документы…
– То удивительное совпадение, пани Александра! – недоверчиво проговорил капрал. – А как, извините меня, называется ваша страховая компания?
– Страховое общество «Нерль», – ответила Аля.
Капрал на секунду замолчал, и Аля услышала негромкое щелканье компьютерной клавиатуры.
Ага, пробивает компанию по базе данных!
В первый момент она немного обиделась, но тут же взяла себя в руки: ведь он полицейский и должен проверять любую информацию…
– Так, пани Александра! – проговорил капрал после непродолжительной паузы. – Дело в том, что со смертью пана профессора не все чисто. То есть совсем нечисто. Первоначальная причина смерти не подтвердилась. Пан профессор умер не от инфаркта…
– А от чего? – спросила Аля без особенного интереса. – От инсульта? От солнечного удара?
Она понимала, что говорить так о покойном неделикатно, но слова вырвались сами.
– Пан профессор был убит.
Аля поперхнулась. Готовые вырваться слова застряли у нее в горле.
Она вспомнила полутемную замковую часовню и человека, лежащего на ступенях перед статуей. Человека с полными страдания глазами. Профессора Любомирского, которого острая на язык Дашка обозвала Тайным Агентом.
И еще вспомнила: буквально за минуту перед тем, как она нашла умирающего профессора, мимо нее пробежал сутулый тип с совершенно безумными глазами.
Как же его называл простуженный экскурсовод? Ах да, конечно, пан Войцех!
Еще тогда, в замке, он показался Але очень подозрительным!
– Но как же… – проговорила Аля, переварив удивительную новость. – Ведь его осмотрел врач… даже целых два… и они не нашли признаков насильственной смерти!
– Верно, пани Александра! – подтвердил капрал. – На теле пана профессора не было видимых ран, никаких признаков насильственной смерти, которые можно было бы найти при первичном осмотре. Но при подробном осмотре полицейский врач нашел у него на руке едва заметный след укола, поэтому он настоял на вскрытии. И вскрытие показало…
Капрал неожиданно замолчал, и Аля подумала, что он нарочно делает паузу, чтобы помучить ее неизвестностью. Но в следующий момент она услышала в трубке какой-то голос, который что-то спросил по-польски, и короткий ответ капрала.
– Прошу пани извинить меня, – проговорил он затем. – То мои коллеги… так на чем я остановился?
– Вы сказали, что вскрытие показало…
– Что пан профессор умер от яда, который вызвал остановку сердца.
– Ужас какой! – выдохнула Аля. – Значит, ему вкололи яд…
Перед ее глазами снова возник сутулый мужчина с выпученными глазами. Может быть, это он убил профессора?
– А какой яд? – спросила она.
– В том-то и дело, уважаемая пани! – Капрал невольно понизил голос. – Наш эксперт ни разу не сталкивался с таким веществом. Оно очень редкое, это микотоксин…
– Что? – переспросила Аля. – Какой токсин?
– Токсин, вырабатываемый редчайшей разновидностью грибов.
– Ужас какой! – повторила Аля.
Перед ее глазами все еще стояло мертвое лицо профессора. И еще… еще она вспомнила записку с планом, которую он отдал ей перед самой смертью. И компас, который они с Дашкой нашли в тайнике на следующий день.
– Пан капрал… – начала она. – Я должна вам сказать…
Она хотела выложить ему всю эту историю, но тут до нее вдруг кое-что дошло.
– Так я у вас, наверное, числюсь в подозреваемых? – выпалила она. – Ведь это я первой оказалась возле трупа! И какое-то время была с ним наедине…
Капрал немного помолчал, прежде чем ответить, и это молчание показалось Але достаточно красноречивым. Наверняка ее действительно подозревают!
А если она сейчас расскажет о компасе, подозрение перерастет в настоящую уверенность! Если она взяла у профессора план и, пользуясь этим планом, нашла старинный компас, да еще и вывезла его из страны, – выходит, у нее был мотив и для убийства…
– А что вы хотели мне рассказать, пани Александра? – проговорил капрал, не ответив ей насчет своих подозрений.
– Что хотела сказать? – Аля встревожилась. – Ах да! Я в тот день видела одного пана… такой сутулый тип, очень неприятный… он шел в замке следом за профессором, а потом выбежал из той часовни, где позже я нашла Любомирского. Он был очень взволнован!
– Взволнован? – переспросил капрал. – То неудивительно! А не помните ли вы, пани, каких-нибудь его примет?
– Ну, я же говорю – такой сутулый, неприятный… ах да! Он разговаривал с экскурсоводом, и тот называл его «пан Войцех»!
– Войцех? – переспросил капрал и сделал небольшую паузу, вероятно, чтобы записать имя.
Затем он проговорил совсем другим тоном, доверительным и задумчивым:
– Вы спросили меня, пани Александра, подозреваю ли я вас… не обижайтесь, дорогая, моя профессия принуждает подозревать каждого. Не просто подозревать – проверять, была ли у данного человека возможность совершить преступление, способ и мотив. Насчет возможности – вы, пани, действительно номер первый. Вы находились возле тела пана профессора, были там одна, так что вполне могли сделать укол. Теперь – способ убийства… это убийство совершено таким способом, который не требует физической силы, то есть убийцей вполне могла быть женщина…
Але казалось, что каждым своим словом капрал вбивает гвозди в ее гроб. Еще немного – и он предъявит ей обвинение. Единственное, что ее немного успокаивало, – то, что их с капралом разделяли сотни километров и несколько государственных границ. Пусть он ее обвинит, арестовать-то все равно не сможет…
