В последние три месяца предвыборной кампании-2016 BuzzFeed News сообщали: топовые фейк-новости о выборах, появлявшиеся в Facebook, привлекли больше читателей, чем топовые сюжеты крупнейших новостных компаний – The New York Times, The Washington Post, NBC News, и The Huffington Post
. Из двадцати вымышленных сюжетов все, кроме трех, играли на руку Трампу или были направлены против Хиллари Клинтон: так, в одной истории Клинтон продавала оружие ИГИЛу, а в другом сюжете сообщалось, что папа римский выразил поддержку Трампу. Исследование Института интернета при Оксфордском университете обнаружило, что сеть сторонников Трампа в Twitter распространяла больше «неновостей», чем любая другая политическая группа в выборке
. А в 2018 году анализ Politico показал, что избиратели в так называемых «новостных пустынях» – участках с небольшим количеством людей, подписанных на новостные каналы и СМИ, – заметно чаще голосовали за Трампа, чем в местах, где независимые СМИ имели возможность корректировать его заявления.
По мере того как совершенно отчетливо проступает роль соцсетей в распространении фейковых новостей (именно это дало российским троллям возможность вмешаться в американские президентские выборы), некоторые эксперты из Силиконовой долины переживают нечто вроде экзистенциального кризиса. Их пугает опасность превращения созданных ими чудотворных инструментов в чудовище Франкенштейна. Пьер Омидьяр, основатель eBay, писал, что «монетизация информации и манипуляции с ней рвут нас на части»
, и оплатил исследование влияния соцсетей на уровень ответственности и доверия и на нашу демократию в целом.
«Система разваливается», – провозгласил Тим Бернерс-Ли. Оставаясь, по его словам, оптимистом, он уточняет: «Я – оптимист, который стоит на вершине горы, яростный ветер дует мне в лицо. Я цепляюсь за ограду»
. В страстном эссе Роджер Макнейми
[36] утверждает: махинации в Facebook, Twitter, Google и на других платформах с целью повлиять на исход выборов в США в 2016 году и на референдум о Брекзите – лишь верхушка огромного айсберга. Без фундаментальных перемен, говорит он, манипуляции на этих платформах будут продолжаться, и «уровень политического дискурса, и без того ниже плинтуса, просядет еще ниже»
.
Проблемы, по мнению Макнейми, заложены в самих алгоритмах, используемых такими платформами, как Facebook, для максимального вовлечения пользователей. Чем больше времени пользователь проводит на конкретной платформе, тем больше рекламы продает владелец платформы и тем больше он зарабатывает, а основной способ повысить вовлеченность – «высасывать из вас данные, анализировать их и на этом основании предсказывать, на что вы будете сильнее реагировать, и это-то вам и подсовывать». Такой подход не только приводит к формированию пузырей информации, в которых люди распределяются по партийным пристрастиям, но поощряет упрощенные и провокационные сообщения. Теории заговора с легкостью широко распространяются в соцсетях. Точно так же разлетаются и примитивные, провокационные политические высказывания вроде тех, что были использованы в избирательной кампании Трампа или сторонниками Брекзита – они апеллируют к обнаженным эмоциям, например, к страху перед иммигрантами или гневу из-за утраченных вакансий. Такие популистские методы, по свидетельству историков, набирают силу в пору экономической шаткости (как, например, в период затяжных последствий финансового кризиса 2008 года и нарастающего неравенства доходов), в пору культурных и социальных перемен (глобализация и сотрясающие мир технологические инновации).
Заряженный ненавистью месседж Трампа словно по мерке скроен для алгоритмов соцсетей. Стив Бэннон сказал журналисту Майклу Льюису, что Трамп не только сам полон гнева, но и обладает уникальной способностью пробуждать гнев в других людях: «Мы выиграли кампанию на лозунгах «Осушить болото», «Запереть ее», «Построить стену». Чистейший гнев. Гнев и страх – вот что приводит людей на избирательный участок»
.
Но также в кампании Трампа хитро, на макиавеллевский лад, использовались инструменты соцсетей и большие данные, а кроме того, информация, собранная Facebook и Cambridge Analytica (эта компания, занимающаяся обработкой научных данных, частично принадлежит спонсору Трампа и инвестору Breitbart Роберту Мерсеру и берется составлять психологический профиль миллионов потенциальных избирателей именно для формирования адресной рекламы и планирования точек, где проводились встречи с избирателями)
.
Facebook признал: данные более чем 87 миллионов его пользователей могли недолжным образом оказаться в руках Cambridge Analytica, которая с помощью этой информации создавала инструменты, позволявшие ей предсказывать поведение избирателей и влиять на него
. Бывший сотрудник Cambridge Analytica сказал, что Стив Бэннон руководил экспериментом по обработке избирателей в 2014 году, когда были опробованы направленные против истеблишмента слоганы «осушить болото» и «глубинное государство»
.
Руководитель интернет-операций в кампании Трампа Брэд Парскейл вспоминал, как рекламные инструменты Facebook использовались для обращения к малым группам потенциальных приверженцев
: давали по 50–60 тысяч объявлений в день, постоянно корректируя язык, графику, даже цвета, чтобы получить наиболее благоприятную реакцию.
В кампании применялись также «темные посты» (видимые только адресату), и были запущены три операции по отвращению избирателей от конкурентов, в чем один из специалистов, участвовавших в этой кампании, признался Bloomberg Businessweek
: одна операция была направлена на сторонников Берни Сандерса, другая на молодых женщин, которые, по мнению авторов этой операции, могли оскорбиться напоминаниями о похождениях Билла Клинтона, хотя это и странно, учитывая скандальные связи самого Трампа с женщинами, а третья была обращена к афроамериканцам, которые, как предполагалось, лишат Хиллари Клинтон своих голосов, если им напомнить, как в 1996 году она произнесла слово «суперхищники», когда рассказывала об антикриминальной деятельности своего мужа.
Главными мастерами манипуляции в соцсетях во время президентской кампании-2016 оказались, разумеется, русские
, чья основная цель – подорвать доверие избирателей к демократии и системе выборов, – удачно совпала с ближайшей задачей подправить исход этих выборов в пользу Трампа. Американские спецслужбы пришли также к выводу, что российские хакеры выкрали почту Демократического общенационального комитета и затем передали ее WikiLeaks. Все такого рода меры были частью единого плана, осуществляемого Кремлем со времени возвращения Путина на должность президента в 2012 году: с помощью асимметричных, невоенных средств ослаблять Евросоюз и НАТО, подрывать веру в глобализм и западный демократический либерализм. Именно с таким прицелом Россия давно уже поддерживает популистские партии Европы, в том числе Марин Ле Пен и крайне правый Национальный фронт во Франции, и за последние годы успела вмешаться в выборы по меньшей мере в 19 европейских странах. Она также продолжает кампании дезинформации через государственные телеканалы Sputnik и RT.
