Звуки битвы стали долетать до вершины стены. Крики боли умирающих воинов, скрежет металла и дерева, громкие ругательства и тяжелое дыхание множества смертельно уставших людей.
Ну вот, совершенно другое дело. А то шли, чуть ли, не как на параде. Надо будет обязательно заняться производством бронебойных наконечников для стрел. От обычных эффекта мало. Нужны граненые, с поперечным сечением. Изготавливать такие труднее, но зато пользы получится больше.
— Вторая волна, — возбужденно сверкая глазами предупредил Бернард, указывая в сторону баладийских войск.
Видя множество убитых и заметив, что таран почти остановился, враг послал к атакующим подкрепление. Еще один отряд в две сотни пехоты. А вместе с ним сотню лучников. Королю надоело, что его людей безнаказанно убивают. У нас ведь еще никто не погиб.
— Дорн, прикрой наших стрелков. Чтобы ни одна вражеская стрела сюда не долетела.
Чернокнижник уверенно кивнул. Из-под плотной мантии черного цвета появился сверкающий медальон. Накопитель переполняла магическая энергия, готовая запитать любое доступное хозяину заклинание.
Сам я отошел чуть в сторону. Оценил расстояние до закрытой тележки с тараном. Подождал пока на линии огня не окажется лишних преград в виде человеческих тел, чтобы не ослабить удара. И выверенным движением выбросил руку вперед, четко и звонко выговаривая на древнеансаларском слова:
— Тгор-верзар-сентерзал!
Над моей пустой ладонью возникло маленькое облачко пыли. Быстро раскручиваясь в спираль, оно протянулась к осадному орудию, впилось в него, в мгновение ока превращая кожу, железо и дерево в прах.
Три удара сердца — и от тарана ничего не осталась. Лишь горстка пыли, которую унесло налетевшем ветерком в направлении далекой бухты Висельника.
На стене раздались крики ликования и радости. Бернард вскинул сжатый кулак вверх, бешено заорав:
— Ансалар!
Его воодушевленно поддержали остальные солдаты:
— Ансалар!
Древний клич давно павшей империи докатился до наступающих вражеских войск, вызвав заминку. Увидав, как их средство для пролома ворот, в буквальном смысле слова растаяло в воздухе, воины растерянно остановились, не желая продолжать приступ.
Еще больше замешательства прибавили стрелы, выпущенными баладийскими лучниками. Вместо того, чтобы обрушиться на головы торжествующего противника, они унеслись куда-то далеко в бок. Дорн поставил отличный магический щит.
Неплохо, очень неплохо. Мои губы растянулись в довольной улыбке. Хватит игр. Пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Следовало сразу использовать магию. Бить сильно, жестко, наотмашь.
Стоило об этом подумать, как в ту же секунду на плечи навались жуткая тяжесть. Мир поблек, краски реальности в один миг потускнели.
Дорн обернулся ко мне, в его глазах плескался искренний ужас.
— Это негатор! — закричал он, бесполезно взывая к жизни опустошенный накопитель.
Я попытался сотворить простейшие чары и понял, что ничего не выходит. Что-то блокировало создание заклинаний. На долю секунды мне стало по настоящему страшно.
И не из-за того, что невозможность сотворения чар означала непременное поражение в битве, а из-за страха лишиться способности колдовать. Магия стала частью меня и без нее жизнь превратилась бы в череду серого, скучного и бессмысленного существования.
Но испуг быстро прошел. Потому что, прислушавшись к себе я ощутил, что эфирный канал, дающий доступ к энергии Бездны, никуда не исчез. Нейтрализация затронула лишь внешнюю сферу. А значит, шанс на победу все еще есть.
Глава 17
Аккуратно вырытые канавки исходили приглушенным синим свечением. Ровные линии образовывали идеально ровную пентаграмму, ориентированную верхним лучом строго на видневшийся вдали замок. На углах стояли стеклянные колбы алхимических эликсиров разных цветов. А в центре находились большие песочные часы, сделанные из светлого дерева.
Из канавок поднимался легкий дымок, струившийся тонкой дымкой исключительно в границах расчерченной фигуры, несмотря на изредка налетающий с берега морской бриз.
Место для колдовства готовили целую ночь. Землю очистили, выровняли, убрали траву, утрамбовали до плотности камня, чтобы дать возможность волшебнику совершить обещанное чудо и накрыть сферой безмагии огромную область.
Обычные люди старались держаться от страшного творения заклинателя в стороне и не подходить к огороженному месту слишком близко без веской причины. Показавшие храбрость в самых кровопролитных сражениях воины не хотели связываться с чародейскими штучками, предпочитая сохранять дистанцию, руководствуясь принципом: чем дальше — тем лучше.
А вот король наоборот, сразу после сигнала к началу атаки приказал поставить обеденный столик поближе, чтобы видеть работу волшебной конструкции, за которую выложил столько денег. И когда пришло время, смог лично убедиться, что золото потрачено совершено не зря.
К тому же, с возвышенности открывался отличный вид на легендарный Замок Бури и дорогу, ведущую к его вратам.
Сопровождавшая монарха свита была вынуждена разместиться здесь же, всем видом стараясь не показывать, как сильно благородных людей напрягает соседство со светящейся пентаграммой.
— Второй таран выдвигается на позицию, — сухо прокомментировал действия солдат один из королевских военачальников.
Риккардо III небрежно кивнул. Подхватил с подноса виноградину и отправил в рот, не забыв добавить к ней кусочек поджаренного со специями мяса.
— Мэтр Салазар, мое почтение вашим чарам, — монарх приподнял кубок, адресуя салют стоящему неподалеку волшебнику.
Долговязый старик в просторном сером балахоне с глубоким капюшоном, опираясь на крепкий посох, увенчанный кроваво-красным кристаллом, разглядывал работу своего детища глубоко посаженными глазами.
В ответ на похвалу последовал уважительный поклон правителю, поверившему в его способности. А ведь до него, никто не хотел спонсировать его разработки. Глупцы!
— Дорогой, долго мы еще будем тут находиться? — нарочито капризным голоском спросила Далия, графиня Успрейская.
Они с королем единственные из присутствующих расположились за небольшим столиком.
Новая фаворитка короля имела приятственные глазу формы, привлекательную внешность и весьма жаркий темперамент, согревающий Риккардо холодными ночами. Он еще ни разу не пожалел, что взял ее с собой в поход.
Муж графини остался в столице. Получивший высокую должность при дворе, он тоже не разу не пожалел, что на последнем балу представил монарху свою молодую супругу, расхвалив ее прелести в самом выгодном свете, тем самым обогнав других претендентов в очереди на благосклонность его величества.
А там их хватало с избытком. После прокатившейся новости о впавшей в немилость бывшей королевской любовницы, многие спешили познакомить с венценосной особой своих дочерей, жен, сестер и вообще любых особ женского пола, стараясь через оных заполучить влияние на монарха.
