Теперь ему принадлежали месторождения нефти и несколько компаний в Соединённых Штатах. Ему даже пришлось давать деловые указания своему партнёру, Льюису Уайлдеру, и принять на себя часть ответственности за многомиллионный бизнес.
Как только он окончательно поправится и, они вернутся в Лондон, ему предстоит с головой окунуться в мир финансов, о котором он ничего не знал и который его решительно не интересовал.
— Быть может, нынешнее положение дел когда-нибудь изменится? — робко предположил он, но девушка лишь засмеялась в ответ.
— Ну да, быть может, на нас свалится целое состояние! На минувшее Рождество в замке побывала старая цыганка, которая нагадала мне, что я выйду замуж за очень богатого мужчину. Я спросила, где он сейчас, но она смогла лишь ответить, что он обитает «по ту сторону большой воды»! Но, насколько мне известно, подобных кандидатов, живущих на Гебридских островах и добивающихся моего расположения, не наблюдается!
Дэвид коротко рассмеялся.
— А что она нагадала вашему брату?
В комнате вновь зазвучал звонкий смех леди Маргарет.
— Ох, Роберт был крайне ошеломлён.
Цыганка предрекла, что сердце брата будет разбито каким-то мужчиной из-за моря! Как заявил Роберт, он бы не возражал, если бы сердце ему разбила женщина, но он не представляет себе мужчину, способного своими словами достичь того же результата!
Дэвид решил сменить тему.
— Скажите мне вот что, Мэг. Я обратил внимание, что сегодня утром Виола, когда зашла навестить меня, была чересчур молчаливой. Это решительно на неё не похоже. Я спросил, понравилась ли ей вчерашняя верховая прогулка с вашим братом, и она заверила меня, что очень довольна вылазкой. Вы не заметили ничего необычного в её поведении вчера за ужином?
На лице Мэг отобразилось беспокойство.
— Теперь, когда вы заговорили об этом, могу сказать, что мне действительно показалось, будто ваша сестра выглядела подавленной. Создалось впечатление, будто её что-то гнетёт. Во время ужина Роберту пришлось отлучиться — в поместье что-то случилось, и потребовалось его немедленное вмешательство. Виола отказалась от кофе и предпочла пораньше уйти к себе. Быть может, это всего лишь реакция на несколько последних суматошных дней. В конце концов, Дэвид, вы оба только позавчера потерпели кораблекрушение!
Молодой граф рассмеялся и согласился с нею, но перед его внутренним взором неотступно стояло серьёзное и опечаленное лицо сестры.
Они всегда были очень близки, и Дэвид понимал, что расстроить Виолу до такой степени могло только нечто, чрезвычайное, и теперь его беспокоило, расскажет ли она ему, что именно произошло.
А пока ему оставалось лишь надеяться, что это не омрачит их пребывания в замке Гленторран.
* * *
Виола позавтракала в своей комнате. Покончив с едой, она надела тёплый твидовый жакет — подарок Мэг, — ненадолго заглянула к Дэвиду, чтобы узнать, как у него дела, и поспешила выйти во двор замка.
После завтрака она не видела ни герцога, ни его сестру, а служанка, которую она встретила в главном зале, сообщила ей, что герцог ушёл из дому ещё в шесть часов утра.
День был ясным и тёплым, свежий воздух кружил голову, как молодое вино. С моря задувал лёгкий ветерок, и над головой наперегонки мчались маленькие облака.
Ночью Виола так и не сомкнула глаз.
Она беспокойно вертелась и металась на кровати, а перед её внутренним взором то и дело вставала бриллиантовая брошь на шали Хитер Лайалл — брошь, принадлежавшая миссис ван Эштон, которую та часто носила во время их путешествия через Атлантику.
«Это украшение никак не могло уцелеть после кораблекрушения», — размышляла Виола, бродя по заросшему саду.
«Даже если бы миссис ван Эштон надела в тот вечер брошь (а я уверена в обратном), та непременно бы пошла на дно, если бы оторвалась от её корсажа».
«Наверняка один из рыбаков нашёл её в обломках яхты. Но почему они отдали её Фергусу? Или он главный у них? Если так, то не он ли стоит за трагической гибелью яхты? Быть может, капитан Говард всё-таки прав? И мародёры действительно стали причиной того, что корабль налетел на рифы?»
Но тут Виола случайно коснулась крапивы, обожглась и вскрикнула от боли.
Опасность подстерегала даже в этом тихом и заброшенном саду!
«Но ведь Фергус — друг детства герцога! Разве могу я обвинить его в подобном вероломстве?» — мысли у неё путались.
Она начала понемногу понимать, что её чувства к герцогу крепнут день ото дня.
Хотя Виола и не видела своего будущего рядом с Робертом, поскольку судьба самым невероятным образом превратила её из бедной девушки в богатую невесту, она знала, что никогда не сможет причинить ему боль.
А ещё она подметила, с какой беззаботной лёгкостью он разговаривал с Фергусом и Хитер, справлялся о здоровье их первенца, своего крестника, и поняла, что эти рыбаки много значат для него.
Она была убеждена, что герцог дорожил их дружбой.
Роберт безоглядно доверял Лайаллам.
И разве смогла бы она разрушить его картину мира?
Погружённая в свои мысли, она куда-то свернула и замерла как вкопанная.
Прямо перед её глазами каменная лестница спускалась в огороженный кирпичными стенами квадратный розариум.
В нём повсюду живописно и буйно цвели розовые, жёлтые и алые розы, разбрасывая во все стороны брызги цвета, особенно яркие на фоне старого кирпича.
На ветру покачивались высокие стебли, унизанные пунцовыми, белыми и абрикосовыми цветками, топорщились шипами кусты старых роз, усеянные белыми, розовыми и жёлтыми бутонами, а также красными — настолько тёмными, что их багряный цвет казался чёрным. Воздух наполнял совершенно неповторимый чарующий аромат.
От всего этого Виола на миг застыла в изумлении.
Сбежав по грубым каменным ступенькам, она осторожно взяла в ладони благоухающую розу и наклонилась, чтобы вдохнуть её божественный запах.
— Любите цветы, красавица?
Виола резко обернулась.
Позади, стоял и внимательно смотрел на неё древний старик, опиравшийся на суковатую палку. Одет он был в старые плисовые штаны и тяжёлые сапоги, а его волосы были седыми и редкими.
У этих роз — просто изумительный запах! Никогда не видела столь удивительного розового сада. Я бы никогда не поверила, что так далеко на севере можно выращивать такие чудесные сорта.
— Энгус подтвердит вам, что он может разводить розы где угодно!
Услышав знакомый голос, Виола в удивлении обернулась и подняла голову.
На каменных ступенях стоял герцог, и летний ветер трепал его тёмные волосы.
— Ваша светлость, — хрипло выдохнул старик и поднёс ладонь к испещрённому морщинами лбу.
