И в этот самый миг ослепительная вспышка молнии зигзагом расчертила затянутое тучами небо.
На мгновение на пристани стало светло, как днём, и Виола краем глаза уловила какое-то движение.
Когда свет молнии погас, вокруг стало ещё темнее, чем прежде.
Девушка заколебалась.
Она промокла до нитки и страстно желала быстрее оказаться в тепле. Движение это было очень странным — и совершенно неуместным.
«Это всего лишь бродячая собака», — попыталась убедить она себя, напрягая зрение и пытаясь разглядеть что-либо за струями дождя.
Но это промелькнувшее нечто было слишком маленьким для бегущей в укрытие бродячей собаки и слишком большим для кошки или птицы, пытающихся спастись от непогоды.
Над её головой с громким треском, заставившим её поморщиться, вновь прогремел гром, опять сверкнула молния, огненной змейкой озарив клубящиеся тучи.
И тут Виола, к своему ужасу, увидела, что движущейся точкой был маленький мальчик, бодро вышагивающий под проливным дождём к ступеням, что вели вниз, от края пристани к срезу воды.
Очень маленький мальчик, которому на вид можно было дать годика три, не больше.
Ахнув от страха, Виола поняла, что это маленький Иэн Лайалл, крестник герцога.
— Иэн! Стой! Иэн! Эй, кто-нибудь, помогите!
Но деревенская улица и гавань, разумеется, были пусты. Мужчины вышли в море, а большинство женщин оставались дома или же, как и Хитер, отправились на рынок.
Виола со всех ног бросилась к малышу. Куда подевалась его бабушка?
Но сейчас было не время задаваться подобными вопросами.
Уже на бегу она поняла, что не успеет спасти малыша.
Он медленно перебирался со ступеньки на ступеньку, спускаясь вниз, и скрылся из виду.
Всхлипывая, в отчаянии Виола собрала последние силы и прыгнула вперёд, заскользив по мокрым, покрытым водорослями ступеням.
К своему облегчению, она увидела, что малыш не упал в воду, а залез в ялик, который она приметила несколькими минутами ранее.
Счастливо улыбаясь и не обращая никакого внимания на проливной дождь, он явно играл в какую-то глупую игру, очевидно, подражая отцу и делая вид, будто ловит рыбу.
— Иэн… малыш… дай мне руку, — взмолилась она, пытаясь сделать так, чтобы голос у неё не задрожал и не напугал рыжеволосого мальчугана.
Она наклонилась вперёд, стараясь сохранить равновесие на скользких ступеньках, но дотянуться до ялика не могла, уж слишком резво тот скакал на волнах, обрушивающихся на стенку пристани.
Иэн обернулся и широко улыбнулся. Очевидно, ему совсем не было страшно, и выбираться из утлой лодчонки он не имел ни малейшего желания.
— Иэн! Вылезай оттуда немедленно. Господи, что же мне делать? Куда все подевались?
Виола поняла, что никто не придёт ей на помощь, и она решилась.
Стараясь не сорваться в воду, она осторожно шагнула в ялик.
Ей придётся подхватить малыша на руки, а уже потом попытаться вновь выбраться на твёрдую землю.
Мальчуган засмеялся и радостно захлопал в ладоши, когда она робко шагнула вперёд и испуганно вскрикнула — нога её поскользнулась на рыбьей чешуе и она с шумом шёпнулась на дно ялика.
На мгновение левую ногу Виолы пронзила острая боль, но она всё же встала на колени и потянулась к Иэну.
В следующий миг вновь загрохотал гром, налетел сильный порыв ветра, и ялик затанцевал, словно необъезженный мустанг.
Протянув руки, Виола схватила Иэна и прижала его к груди.
Она развернулась, чтобы вылезти из лодки, и у неё вырвался протяжный стон отчаяния.
Последний рывок скачущего ялика ослабил узел верёвки, которой тот был привязан к железному кольцу, вделанному в стенку набережной, и верёвка развязалась.
Виола в ужасе смотрела, как конец верёвки выскользнул из кольца и с плеском упал в воду. Словно лошадь, сорвавшаяся с привязи, ялик развернулся вокруг своей оси и уже через несколько мгновений рванул прочь от берега, направляясь в открытое море.
Глава десятая
Виола застонала, когда ялик бодро запрыгал по бурным волнам. Она принялась отчаянно озираться по сторонам в поисках вёсел, но вскоре сообразила, что в лодочке их нет.
Волны уже начали захлёстывать утлую посудину, и маленький Иэн сообразил, что его замечательное приключение — вовсе не такое забавное, как ему представлялось.
Виола заметила, как предательски задрожала у него нижняя губка, и испугалась того, что у малыша может начаться истерика.
Она быстро подалась к нему, подхватила его на руки и усадила себе на колени, пытаясь своим телом закрыть от ветра и дождя.
— Тише, Иэн. Не плачь, родной мой. Всё будет в порядке. Посиди тихонько, будь хорошим мальчиком.
Виола с ужасом огляделась по сторонам.
Движимый отливом ялик медленно, но неотвратимо шёл к выходу из гавани.
Виола в отчаянии оглянулась на береговую линию, но там по-прежнему никого не было.
Разве что… да, сквозь пелену дождя она разглядела чью-то фигуру, бегущую по горной тропе вдоль обрыва. Дождь на мгновение ослабел, и она увидела, что это был мужчина.
Это был герцог!
Пока она оцепенело смотрела на него, герцог сорвал с себя куртку и с разбегу прыгнул в серую взбаламученную воду.
— О, Роберт! Любовь моя! Будь очень осторожен! Господи, молю Тебя, позаботься о нём в бесконечной милости Своей и не дай погибнуть Роберту Гленторрану!
Виола молилась так горячо и неистово, как ещё никогда в жизни не молилась. Она со страхом следила за тем, как голова герцога всё чаще скрывается под водой, но сильные руки вновь и вновь выталкивали его на поверхность, приподнимая над белыми гребнями бушующих волн, пока он пробивался к ней сквозь бурные воды.
Она знала, что ничем не сможет ему помочь.
Ей оставалось лишь смирно сидеть и удерживать на ровном киле ялик, швыряемый из стороны в сторону сталкивающимися валами волн.
И ещё ей надо было заботиться об Иэне. Как она сможет посмотреть в глаза Хитер и Фергусу, если позволит случиться беде с их единственным сыном?
Но ведь и Роберту грозила смертельная опасность.
Разве сможет она жить дальше, если что-нибудь случится с ним?
А потом, когда ей стало казаться, что герцог уже безнадёжно проигрывает свою битву со стихией, когда она всерьёз испугалась, что море вот-вот поглотит его, её молитвы были услышаны.
Чёрные тучи разошлись — всего на миг — солнечный луч коснулся воды, словно золотой палец, и сильный ветер в мгновение ока сменился лёгким бризом.
