Молодожёны должны были пересечь всю Европу, потом Африку, побывать в Индии и уже оттуда наведаться на острова южных морей. Они собирались рисовать и вести простую жизнь, не желая для себя ничего иного, кроме как до конца дней своих наслаждаться обществом друг друга.
Накануне вечером Мэг лукаво заметила, обращаясь к зардевшейся Виоле:
— На каникулы мы будем присылать своих детей в Гленторран, чтобы они знали и понимали свои корни. А заодно и познакомились бы со своими многочисленными двоюродными братьями и сёстрами, которых, в чём я не сомневаюсь, вы с Робертом им подарите!
Да, все мечты Мэг сбывались, и она полагала, что на свете просто не может быть семейной четы счастливее, чем их пара с Дэвидом.
Впрочем, не все бы согласились с нею, к примеру, муж и жена, сидящие в замковой часовне несколькими рядами далее.
Фергус и Хитер Лайаллы блистали среди присутствующих в своих новых нарядах, а огненно-рыжие волосы Фергуса горели, подобно факелу, над его тёмно-синей курткой и килтом в цветах Гленторрана. Эта пара была уверена, что самыми счастливыми людьми на всём белом свете были именно они.
Герцог по их поручению продал в Лондоне бриллиантовую брошь, которую миссис ван Эштон столь щедро презентовала Фергусу, и на вырученные деньги они приобрели современную рыбачью лодку.
И теперь «Леди Виола» гордо стояла на якоре в гавани Гленторрана, и Фергус знал, что его маленького сына ожидает достойное будущее, если он решит пойти по стопам отца.
* * *
Нетерпеливо ожидая начала подле алтаря, герцог не слышал ничего, кроме гулкого стука собственного сердца.
В часовне играл орган, но он ни за что не сказал бы, что это была за мелодия. Но тут музыка изменилась, и он услышал, как все собравшиеся поднялись на ноги.
Обернувшись, он благоговейно наблюдал, как по проходу к нему плывёт небесное видение в белом атласе и дымчатой шифоновой вуали, украшенной крошечными серебряными звёздочками.
Букет Виолы ослепительным каскадом рассыпался в её руках, затянутых в перчатки, — настоящее буйство белых лилий и розовых гвоздик, среди, которых тут и там угнездились несколько розовых и белых роз сорта «Любимица герцога», которыми она ещё недавно так восторгалась.
Один только старик Энгус Мак-Эндрю знал, сколько долгих часов ему пришлось провести, ухаживая за розовыми кустами в оранжерее, чтобы вырастить именно те цветы, которые она хотела увидеть в своём букете в этот знаменательный день.
А позади Виолы, придерживая конец её длинного атласного шлейфа, в гордом одиночестве выступал единственный паж, рыжеволосый Иэн Лайалл, который был настолько горд своим крошечным килтом и кожаной сумкой мехом наружу, что едва мог дышать.
Виола обернулась, чтобы послать обворожительную улыбку своему брату-близнецу, ведь именно он выдавал её замуж.
Он добродушно подмигнул ей и бережно вложил её ладошку в руку герцога.
Вместе с Робертом Виола повернулась к священнику, и, когда под сводами часовни разнеслись торжественные слова брачного обряда, леди Виола Норткомб стала герцогиней Гленторран.
Приподняв свою атласную вуаль, она с обожанием взглянула на мужчину, которого любила больше жизни.
Он наклонился, чтобы поцеловать её, и, когда его губы коснулись её губ, она всем своим существом осознала, что их любовь явилась для них даром небес и, потому будет длиться вечно. Оба ощутили, как души их возносятся к звёздам, когда хор ангелов запел осанну их любви.
— Моя любовь и сердце всегда принадлежали тебе. Но теперь ты завладела и моей душой — отныне и навсегда, и в этом мире, и в следующем, — прошептал ей Роберт.
И Виола поняла, что её новая жизнь в Замке мечты и впрямь станет райским наслаждением.
